Муза для чудовища

Ли Марина

Махнул рукой, в которой была зажата бутылка, и я, от греха подальше, попятилаcь. А Эрато тем временем сосредоточил свой взгляд на шампанском и внезапно взбодрился, заулыбался, огляделся по сторонам и абсолютно искренне возмутился:

— Так, я не понял. где именинница?

— Ты только что сказал, что это, вроде как, был именинник, — напомнила я, но Ингвар тряхнул перед моим носом шариковым букетoм и одновременно замотал головой. Ну, по крайней мере, попытался, потому что от первого же резого движения ара повело в сторону и он, ткнувшись плечом в одну из стен, обиженно прoизнёс:

—

Ну, какой именинник. Что ты издеваешься? Думаешь, раз я выпил немного, можно надо мной издеваться? Данька, говорю, где? Хочу её первым поздравить.

— Данька? — я сначала нахмурилась, а потом удивлённо приподняла брови. И вот что с ней делать после такого? Мы за эту ночь о чём только не переговорили! Неужели так сложно было намекнуть, что у неё день рождения сегодня? И я даже направилась в свою комнату, чтобы как следует придушить ариту Сахипову подушкой, но тут в поле моего зрения вновь попал букет из воздушных шариков, среди которых я заметила большое надувное сердце с золотистой надписью «20 лет». Во рту немедлeнно появилась желчная горечь, и я, забыв о похмелье, вернулась в спальню уже совсем в другом настроении.

Дашка лежала на кровати, засунув голову под подушку, и я неделикатно дёрнула её за торчавшую из-под моего одеяла голую пятку. Девчонка смешно дрыгнула ногой и простонала:

— Яду мне, яду…

— Дашка, а сколько тебe лет?

Видимо, соседка ожидала чего угодно, но не этого вопроса, потому что наконец-то села и, недоумённо посмотрев на меня, произнесла:

— какое сегодня число?

— Третье мая.

— Вот блин… Тогда уже двадцать. А ты почему спрашиваешь? Случилось что-то? И кто там шумел? Мне послышался голoс Инга…

Случилось. Случилось то, что ещё несколько часов назад я думала о том, что любовь очень часто превращается в одержимость. Макс любил меня так сильно, что в конце концов возненавидел, а Дашка ради своего Стаса совершала вещи, котoрыми, мягко говоря, мало кто смог бы гордиться. Я не знаю, сколько лет было моей подруге, когда её любимый впервые проиграл девчонку в карты, но если вспомнить о том, что арита Сахипова уже полтора года живет в «Олимпе»… Неутешительная арифметика зажгла в моей душе такую ярость, что я окончательно протрезвела.

— Не послышался, — всё же смогла произнести я. — Вставай. Он тебя с днём рождения поздравлять пришёл.

— Чё-о-о-о-о-орт!

— Вставай по-хорошему, не зли меня.

— Агата…

— Иди давай, пока он там не уснул… У твоего начальника, вроде как, сын родился… Так что мой начальник, по ходу, прямо от него.

— Я не могу к нему сейчас выйти, — едва не плакала Дашка. — Посмотри, на кого я похожа? Помятая, страшненькая, ко всему прочему еще и не вполне трезвая…

— Поверь, Инг сейчас тоже мало похож на бога. Дания, о чём мы с тобой говорили сегодня?

О, говорили мы о многом. Особенно после того, как бутылка рома опустела наполовину.

— Ты мне только одно объясни, — пьяно требовала я. — Я всё понимаю, любовь зла, полюбишь и козла… Слушай, какая актуальная пословица, а? О чём это я?

— Не знаю, — Дашка пожала плечом и попыталась при помощи пульта уменьшить звук в проигрывателе. — Наверное, о том, как меня вообще угораздило со Стасом связаться…

—

Наверное…

— А что тут понимать? Он красивый, высокий, взрослый. А я — это я. Маленькая уродина с лишним весом и кривыми ногами… Да когда он на меня внимание обратил, я же на седьмом небе была! Вокруг столько девчонок, намного красивее и интереснее, а Стас всё равно выбрал меня… Меня! Нет, сейчас-то я понимаю, что он со мной был только из-за моей щенячьей преданности. Не удивлюсь, если я не была его первой… жертвой.

— Даш…

— Я не пытаюсь оправдаться своими комплексами, но… Не хочу об этом говорить. Противно. Та Дания Сахипова умерла полтора года назад, вскрыв себе вены. Поэтому теперь уже никто не сможет понять, что она делала и акие цели преследовала. Дура я, Агатка, такая дура… Сама себе жизнь испортила.

Сейчас я смотрела на Дашку, вспоминала наш ночной разговор и понимала, что при всей нашей непохожести мы с ней совершенно одинаковые. Одним комбайном нас с ней переехало. И теперь надо как-то заново учиться жить и доверять людям.

Ингвара мы обнаружили спящим на подставке для обуви и, по зрелом размышлении, решили его не будить, спрятали шампанское в холодильник, украсили кухню шариковым букетом, после чего я пошла собираться на работу, а Дашка уселась напротив своего потенциального жениха.

— Буду ждать, пока проснётся, — сообщила она, нервно покусывая нижнюю губу, а я, мысленно скрестив на удачу пальцы, отправилась на встречу с Ианом.

Ну, и подарок же надо было купить.

ГЛАВА СЕМНДЦАТАЯ. ПОДРКИ

Идти на работу чёрт знает до чего не хотелось, и я не в шутку подумывала, а не воспользоваться ли мне тем, что в моём собственном коридоре, на моей собственной подставке для обуви… правильнее, конечно, было бы сказать «находящейся во временном владении»… В общем, не вполне трезвый начальник эротического отдела дрых, как сурок, в нашей с Дашкой квартире и в уc не дул.

«Так, может, и тебе, Вертинская, не играть в стахановца, не дышать на муз перегаром, а пойти и проспаться как следует?» — гаденько соблазнял внутренний голос.

«Нет уж! Пусть работает! И так целый день прогуляла!» — вякнула совесть.

— Чтоб я еще хоть раз в жизни ром пила… — проворчала я и решительно свернула на лестницу, не особо надеясь, что небольшая пешая прогулка поможет мне взбодриться, протрезветь и привести мысли в порядок.

К своему кабинету я подходила, отчаянно мечтая о тонизирующем коктейле умницы Дживса, который тот готовил для своего нерадивого хозяина Вустера. Я бы тоже сейчас не отказалась немного взбодриться.

Настроения не улучшила и найденная на рабочем столе гневная записка от Пеле. (Я, видите ли, забыла зарегистрировать один из его шедевров в бухгалтерии! Наивный, я и не думала этого делать! Пора всё-таки вернуть слову «эротика» его первоначальное значение, а то некоторые путают его с «порнографией»). От вида же лежащей рядом с запиской стопки рукописей меня едва не стошнило, но я вовремя вспомнила, что я профессионал, а не выпускница Смольного института благородных девиц, рухнула в кресло и первым делом позвонила Иану.