Мужские игры
Шрифт:
Он вдруг увидел их в боковом зеркале: тяжело задумавшийся олигарх и ободряющий его никому пока не известный профессор. Боясь, что это же увидит мнительный Второв, отодвинулся:
– Пойду я. Графики забирать или?..
– Забирай. И так весь кабинет захламлен...
Через несколько минут послышался осторожный звук.
– Еще кто остался?
– не оборачиваясь, поинтересовался Второв.
– Да, - с сочувственным вздохом подтвердил Чугунов.
– Наши хозяйственники...
– Этих гони.
– Понял. Еще два
– Это не сегодня.
– Он специально на один день вырвался. Завтра у них испытания. Неудобно, Владимир Викторович, с утра ждет. Они ж из уважения к вам...
– Подождет, сказал. Разместите, дайте командировочных, барышню какую-нибудь в сопровождение. Еще кто?
– Да этот.
– Чугунов сверился с записью.
– Серденко, точно. Он уж второй раз.
– Кто и по какому вопросу?
– Депутат из Госдумы. Недавно переизбрался из провинции. Предварительно - будет просить денег на коттедж.
– Из каких?
– От коммунистов.
– Предугадывая реакцию шефа, Чугунов сокрушенно покачал головой.
– А, черт! Вот в этом все коммуняки. На трибуне - глотку за народ рвут. В кулуарах - на коттеджики халявные гоношат. Гони ты его!
– Так давно б. Его Иван Васильич Рублев перед отъездом в командировку прислал. Просил передать, что нужно помочь. Как выразился - обязательно по возможности.
– Добр у нас больно Иван Васильич за банковский счет. Как думаешь?
На лице Чугунова изобразилось понимающее выражение.
– Вот что, отфутболь его в отдел связей с общественностью. Пусть помогут. По возможности. У нас часы не врут?
– задержал он двинувшегося к двери Чугунова.
– Оказывается, двенадцать. Опять мы с тобой заработались. Вызывай водителя. Голова что-то бунтует. Придется часиков на шесть в горизонталь упасть.
Перелистал рукой пачку так и не рассмотренных за день документов:
– Хотя на шесть уж не получится.
Второв еще посидел, перебирая в памяти не завершенные дела, словно ища предлога задержаться. Ему некуда было торопиться. Жена, промучившись несколько лет, еще в девяносто третьем подала на развод. И он понимал ее: кому нужен муж, приезжающий домой, как на ночлег. Но даже дома продолжающий вести по телефону бесконечные переговоры и лишь после двенадцати неохотно отключающий мобильную связь.
Он присутствовал в квартире, в коттедже, изредка - в гостях или на презентациях. Но, где бы ни находился, - он был в банке. Когда жена сообщила, что хочет развести, он лишь невнимательно кивнул, - как раз в этот момент "Возрождение" вышло на завершение крупной инвестиционной сделки, и нельзя было отвлекаться, - требовалось не упустить ни одной детали. Потом, припомнив, собирался примириться с женой. Но поначалу не нашлось времени, а там как-то само собой разрешилось, и - к лучшему.
Он
Второв вспомнил вдруг, как на отдыхе в Испании увидел работу пляжного художника. Художник был талантлив и - полон фантазии. В течение дня он создал из песка удивительную русалку. Отдыхающие, сгрудившись чуть сзади, любовались чудом творчества - совершенное произведение искусства создавалось на глазах. Они охотно кидали деньги в маленькое ведерко. Кинул, конечно, и Второв.
На другой день русалка оказалась разрушенной. Очевидно, варварство совершили конкуренты. А художник на том же месте уже кропотливо творил песочную версию Лаокоона. К ночи не стало и ее.
И только тогда до Второва дошло, что произведения разрушает сам создатель - с тем, чтоб иметь возможность наутро собирать новые пожертвования.
Второв попытался понять, к чему вдруг это вспомнилось. И, поняв, нахмурился: что-то подобное предстояло совершить с банком.
Заглянул Чугунов. Коротко кивнул. Второв поднялся.
В предбаннике, несмотря на поздний час, было оживление. Возле дежурившей Инны Голицыной склонились Дерясин и Кичуй. При виде президента оба поспешно вытянулись.
– Чего здесь?
– произнес Второв.
– Да вот... ждем, - Андрей неловко кивнул на Инну.
Второв раздраженно куснул родинку на верхней губе: какая-то мысль упорно ускользала от него. Глянул на Инну:
– Да, да. Вы чего не женитесь-то? Отец, знаю, извелся.
Инна, переглянувшись с растерявшимся Андреем, хотела ответить.
– Именно!
– вдруг облегченно произнес Второв.
– Вот что надо пренепременно не позабыть сделать...
И решительно пошел к выходу, на ходу надиктовывая Чугунову.
– Несчастный, в сущности, человек, - произнес вслед Андрей.
– А я так не считаю, - не согласился Игорь.
– По мне так счастливый. Он же своей несчастности не ощущает. Он заметил заинтересованный взгляд Инны.Сбился. - Да, а почему это он о твоем отце вдруг заговорил? Они что, друзья?
– Так...Когда-то были знакомы, - быстро ответила Инна и требовательно посмотрела на удивившегося Дерясина.
– О, какие нас встречают суровые взгляды! Яна, у меня скоро при виде тебя просто-таки рефлекс вины появится, как слюна у собаки Павлова.
– Забелин при входе вновь наткнулся на демонстрирующую недовольство секретаршу.
Подойдя ближе, разглядел припухшее, с размытой косметикой личико и примирительно пожал Янино запястье:
– Ну что на этот раз, солнышко?
– и тут же поймал себя на том, что подражает сленгу Флоровского. И всего-то за день общения.