Мужские игры
Шрифт:
– Да, как подольститься, так солнышко. Почему вы меня с собой не берете? Всех кого ни попадя, оказывается, наприглашали. Только не больно-то разбежались. А я, значит...
В этот момент в приемную вошел и в ожидании паузы остановился поджарый, в темном костюме мужчина лет сорока.
– Вы что, не видите?!
– взвилась было по своему обыкновению, Яна, но, пересекшись с вошедшим взглядом, осеклась.
– Здравствуйте, Алексей Павлович.
– С кем имею, простите?
– Подлесный Вячеслав Иванович. До недавнего времени - сотрудник ФСБ. Имею пятнадцать
– Второва? Так это вы и есть тихая золотиночка?
– Не понял?
– Не важно. Но насчет службы безопасности у нас с Второвым разговора не было.
– При скупке предприятий без разведки нельзя. А я и разведка, и контрразведка. Так что, если положим полторы ставки, будет в самый раз.
– А если не положим?
– То есть денег пока нет, - догадался эфэсбэшник. Что-то про себя быстро скалькулировал.
– Ничего, так начнем.
– Насчет скупки - это Второв проинформировал? Вы с ним давно сотрудничаете?
– Со службой безопасности банка контактирую три года. Оказывал посильное содействие.
"Кто кому?" - хмыкнул про себя Забелин. То, что ФСБ давно и небезуспешно проникала в банковские структуры, секрета не составляло.
– Хотя относительно вашей программы специальных вводных не получал. Но, я говорил, за мной пятнадцать лет в ФСБ. У вас был Второв, за вами оставляют особняк, открывают кредитование. Я умею анализировать.
– Ну-ну. А из ФСБ почему турнули?
– Так пятнадцать лет, - невозмутимо пояснил Подлесный.
Забелин выдержал нарочитую паузу, провоцируя собеседника на новые объяснения, но тот, полагая сказанного достаточным, застыл в ожидании.
– Молчите вы убедительно, - признал Забелин.
– Любопытно будет посмотреть, как работаете. Подождите пока здесь. Приглашу.
И, опережая готовый сорваться возмущенный поток слов привставшей Яны, пообещал:
– Позже договорим.
Войдя в кабинет, он едва сдержал разочарование - из-за овального стола поднялись всего трое, и вовсе не те, кого рассчитывал увидеть: пятидесятипятилетний богатырского роста мужчина с высоким, увеличенным залысиной лбом - Виктор Николаевич Астахов, почему-то Андрей Дерясин и, к совсем уж полному изумлению, Жукович. Длинные волосы его сегодня были помыты и вид в светлом, в крупную клетку пиджаке свеж. За исключением Дерясина, никого из тех бесстрашных фрондеров, что ораторствовали в кабинете накануне, теперь не было. Отсутствовал и Эдик Снежко, и, судя по смущенному виду Дерясина, не случайно.
– Товарищ командир, - Дерясин вытянулся в наигранном раже и, ощущая торжественность момента, отрапортовал, - команда на сборном пункте собралась. Готовы к движению в походном порядке.
– Вольно. А ты что здесь?
– Забелин остановился перед Жуковичем.
– Да пошел он, дипломат хренов. Я ему не пацан - задницу лизать. Понимания - с гулькин загогульчик, а гонору... Я ему говорю: "Ты, прежде чем позориться на людях, указания свои безграмотные раздавать, закрылся бы на денек да хоть инструкцию, что ли, прочитал". А еще удивляемся, почему у нас проблемы
Живо представив эту сцену, Забелин искренне посочувствовал Зиганшину.
Правда, специалистом Жукович и впрямь был отличным - цепко держал в руках управление запутанной, разветвленной сетью дочерних компаний. Да и остальных хорошо знал - играли в одной футбольной команде. Раз уж Второв продолжает разбрасываться ключевыми специалистами, грех не подобрать.
– Как вчера кредитный прошел? Баландин присутствовал?
– поинтересовался у Дерясина Забелин.
– Сам вел. Перед началом комитета собрал всех руководителей. По теме "Иметь бы мне златые горы". В общем, в отношении этой стервы ограничились выговором. Я голосовал за увольнение, - как всегда по существу доложил Андрей.
Забелин скользнул взглядом по пустующему стулу, обычно занимаемому Снежко.
– Ему вчера Баландин предложил начальником кредитного управления.
– Дерясин отвел глаза.
– Не рви сердце, Андрюха!
– приобнял его Жукович.
– Не из-за чего. Он и на поле такой - схватит мяч и таскает. Хрен паса допросишься.
Забелин почувствовал себя уязвленным. Утром ему по-детски мечталось, что соберутся все. И уже он сам с извинениями отберет тех, кого наметил, к разочарованию остальных. И уж в ком вовсе не сомневался, так это в Эдике Снежко. "В очередной раз прав Второв - ничего ты, Забелин, в людях не понимаешь".
– А ты сам почему вдруг надумал, Андрюша? На повышение ведь стоял.
– Так он же сказал - голосовал за увольнение, - исчерпывающе ответил за Дерясина Жукович.
– Да и потом, чего мне оставаться, когда футбольная команда, почитай, развалилась?
– буркнул Дерясин.
– Куда вы без защиты?
– Кстати, насчет защиты, познакомьтесь.
– Забелин приоткрыл дверь и сделал приглашающий жест.
– Вячеслав Иванович Подлесный. Бывший сотрудник ФСБ. Будет обеспечивать информационную безопасность. Прошу, так сказать, любить и... Что у вас на сей раз, Олег Игоревич? Олег!
– Гражданин комитетчик.
– Впившись в вошедшего дикими глазами и поигрывая скверной улыбочкой, Жукович поднялся над столом.
– Уж как мы рады. То-то сижу, чувствую, из приемной душком потянуло.
– Да не обращайте внимания.
– Дерясин радушно протянул Подлесному узкую, как штыковая лопата, ладонь, высвободил место около себя.
– Это у него даже не черный юмор, а диагноз - открытая душевная язва. Когда-то из института за порнуху исключили. Вот с тех пор на всех, кто погоны носил, кидается, - числит себя мучеником прежнего режима.
– Салабон ты.
– Жукович все не отводил жадных глаз от Подлесного, который в свою очередь с неменяющимся лицом, не моргая, всматривался в подрагивающего от возбуждения Жуковича.
– Выросли на готовеньком. Теперь все хаханьки. Вдули в уши невесть что и - рад повторять попкой. Так вот хочу представить - главный как раз тихарь-порнографист, виртуоз искусствоведческой экспертизы. Сколько лет, сколько зим. Ну, хоть теперь-то, через пятнадцать лет, глаза в глаза, - порнография "Лолита" или нет?