Музы дождливого парка
Шрифт:
— Думаю, свалила в город большой куш замачивать. Ей же, в отличие от нас с тобой, есть что праздновать. Шестьдесят процентов, братец, — это не шутки. Она ж теперь богатенький Буратино. У нас теперь два таких Буратино! — Анастасия метнула убийственный взгляд в Арсения.
— А этот что здесь делает? — нарочито громко и пафосно поинтересовался Илья.
— А этот здесь с некоторых пор живет, если вы забыли. — Арсений приветственно взмахнул рукой.
— Забудешь тут. Старая карга превратила поместье в какой-то бомжатник. Еще нужно проверить, что ты за фрукт такой. — Илья с грохотом захлопнул дверь,
— Еще не проверили? — удивился Арсений.
— Для бомжа у него тачка больно крутая. — Анастасия окинула его оценивающим взглядом. — Скорее мошенник.
— Разберемся, — пообещал Илья и всем корпусом развернулся к Верочке: — Одевайся, поедем глянем, что там от нашего Эдика осталось.
Верочка хотела было ответить, но промолчала, только лишь в глазах ее мелькнул и тут же погас недобрый свет.
Вот они — потенциальные убийцы. Было бы четверо, если бы Эдик не попал в аварию. Кстати, неплохо бы уточнить, что за авария, на каком участке, но это потом, а пока нужно смотреть в оба. Любой из домочадцев мог запереть Марту в погребе. Тут даже мотив искать не нужно: после ее смерти шестьдесят процентов можно разделить между оставшимися наследниками, по-родственному, так сказать. Конечно, если Марта не была так предусмотрительна, что составила завещание, но это вряд ли, на нее не похоже.
Так кто же из этих троих? У Верочки вроде бы алиби, а вот ее ненаглядный братец запросто мог сначала запереть Марту, а уже потом уехать из поместья. Илья и Анастасия — те еще упыри, этим человека убить — раз плюнуть, похоже. Садовник, опять же, очень подозрительный тип. Шляется ночью по парку, может, он так же и по дому шляется? Вот такая получается задачка со всеми неизвестными. Хорошо, что Марта у Лысого, так спокойнее. Там и присмотр, и безопасность. Она такая… за ней тоже нужен глаз да глаз. Интересно, она искренне беспокоилась, что в поместье ему тоже угрожает опасность? Если разобраться, то ради фонда его убивать никто не станет. Это не рационально, потому что, если после смерти Марты родственники еще могли бы чем-то поживиться, то его смерть не принесла бы никакой выгоды, разве только моральное удовлетворение.
Грим ткнулся в ладонь влажным носом, вопросительно заглянул в глаза.
— Пойдем-ка спать, друг, — сказал Арсений. — Тут и без нас разберутся.
Девчонка была хороша. Лысый так и не научился разбираться в пристрастиях Арсения, но подозревал, что эта стильная блондинистая штучка как раз в его вкусе. Это стало видно еще в тот самый первый раз, когда он отправил Марту по ложному следу за одноруким, одноглазым. Уже тогда в глазах друга зажегся огонек интереса, и огонек этот не могли загасить даже желтые стекла очков. Не просто же так он, по самую макушку заваленный делами, взялся решать ее проблему. Не просто же так привез ее сейчас в «Тихую гавань». Мог бы в какое другое место отвезти, а привез в самое надежное, да еще велел присматривать.
— Присмотри за ней, Лысый. Только аккуратно, чтобы не слишком назойливо. — Лицо Арсения было сосредоточенным и мрачным. Вот и думай, что там у них за история такая. Почему стильная штучка Марта напугана до полусмерти, а холодный и расчетливый Крысолов так невесел.
— А что
— Ее сегодня пытались убить. — Лицо Арсения помрачнело еще больше.
— Да ладно! — Лысый хлопнул себя по коленям. — Призрак?
— Да какой призрак?! Там живых сволочей хватает. Полный дом. На любого покажи, и не ошибешься.
— Так все серьезно?
— Серьезнее не бывает.
— Так ты бы это… пистолетик бы прихватил, если там не призраки, а человечки орудуют. От человечков-то пистолетиком защищаться сподручнее, чем флейтой.
— У меня есть защитник. — Арсений погладил Грима по голове, и тот довольно зажмурился.
— Защитник, конечно, знатный, но с пистолетиком как-то надежнее. Хочешь, я подсуечусь?
— Не нужно суетиться. Все будет нормально. Лучше вон за ней, — Арсений кивнул в сторону сидящей у камина Марты, — присматривай. Захочет куда уехать, не отпускай. В крайнем случае езжай вместе с ней.
— Эй, друган, у вас с ней что-то намечается? — Вопрос был нескромный, но многолетняя дружба давала право. Да и интуиция… Не у одного только Крысолова интуиция, Лысый в людишках, пожалуй, даже получше разбирается.
— Ерунда. Что у нас с ней может намечаться? — Арсений улыбнулся, но совсем уж неискренне.
Хреновый из него обманщик. Значит, вовсе там и не ерунда. А это, может, даже и хорошо. Мужику без бабы жить не сладко, особенно когда работа такая тяжелая, как у Крысолова. А девчонка на первый взгляд неплохая. Не дура вроде бы, да и симпатичная…
— Ну, ты смотри, береги себя! — Лысый похлопал друга по плечу. — И звони, ежели что. Я примчусь, ты ж меня знаешь.
— Лысый, я ж не на войну! — А вот сейчас друг улыбнулся весело и азартно. Войны ему не хватает! Войны не хватает, а пистолетик брать не желает. — И с отпечатками не тяни, если надо, приплати спецу за срочность.
— А чьи отпечатки-то? По базе искать?
— Отпечатки? Да вроде как нашего призрака. Он мне прошлый раз послание оставил на полированной столешнице. Вот и посмотрим, что за призрак и что за отпечатки. По базе не ищите пока, для начала пусть спец сличит те два образца, что я привез. Есть у меня кое-какие подозрения.
Арсений с Гримом уехали, а Лысый, как гостеприимный хозяин, попытался развлечь гостью. Гостья развлекаться не желала. На ее лице читалось одно-единственное желание — спать! Ну, оно и к лучшему! У него своих дел полон рот.
Лысый устроил Марту в люксовом номере, бегло продемонстрировал на ходу засыпающей девушке все самое необходимое, аккуратно притворив за собой дверь, отправился инструктировать охранников, чтобы гостью без него из «Тихой гавани» не выпускали. В семь утра созвонился со знакомым криминалистом, договорился о встрече. Криминалист обещал результаты уже к обеду.
Во время обеда позвонил Арсений, рассказал, что один из наследников Наты Стрельниковой попал в реанимацию, переломанный, с черепно-мозговой травмой, но чудом уцелевший и даже имеющий неплохие шансы на выздоровление. Сидящая за одним столом с Лысым Марта, едва услышав имя Арсения, навострила уши. Девочка отоспалась и явно жаждала новостей.