Музыка и музыканты

Левашева Галина Яковлевна

Размышляя над этим странным явлением, я подумала: а что, если бы в положении сердитого Антона Ивановича очутилась эта непримиримая противница классики, эта фанатичная поклонница эстрадной музыки? Что, если бы «ожила» одна из многочисленных фотографий, которые она, как всякая «поклонница», конечно, собирает? Давайте попытаемся представить себе такую картину.

... Вечер. Наша героиня уже в постели. Перед сном можно и помечтать. Сегодня у нее удачный день — Эдиту Пьеху в профиль обменяла на Майю Кристалинскую, а одного Иосифа Кобзона (их у нее три) — на Георга Отса во весь рост (такого

ни у кого в классе нет).

Правда, были и огорчения: всего два раза прокрутила новую долгоиграющую пластинку «От мелодии к мелодии», а потом бабушка на весь вечер заняла приемник — видите ли, «Демона» передают!

Ну, ушла в свою комнату, ну, закрыла (точнее, захлопнула) дверь — все равно же слышно. Значит, физика осталась невыученной.

Новая карточка Георга Отса стоит на столике около кровати. Какой он симпатичный, в черном костюме... А поет как хорошо... Особенно про девочку, у которой цветок отняли, а потом целый букет принесли... Самый любимый певец...

В соседней комнате музыка уже кончилась. Родители разговаривают... Кто-то, кажется, сказал «Отс»... Или послышалось?.. Может быть, это уже во сне?

Часы бьют одиннадцать.

— Добрый вечер, — говорит Георг Карлович и, сойдя со столика, садится в кресло.

Ведь это надо же! Не забыть только карточку дать подписать. Девочки умрут от зависти...

— Как вам понравился сегодня «Демон»? — спрашивает Отс.

— Ой, что вы! Разве можно слушать такую скучищу?

— Вы не любите эту оперу? Жаль. А мне хотелось услышать ваше мнение. Певцу всегда интересно знать, что думают слушатели о его исполнении.

— Как?! Разве вы и в «Демоне» исполняете?

— Конечно, Демон — одна из моих любимейших ролей.

Ах, как нехорошо получилось...

— Знаете... я просто сегодня не успела послушать. Столько уроков, просто кошмар.

— А прежде слушали?

— Понимаете... я... вообще как-то не очень люблю оперу.

— Что же вы любите? — Лицо у Георга Отса становится строгим.

— Только эстраду и джаз, — хотела сказать гордо и независимо, но не получилось: стыдно стало.

— Ну и ну, — говорит Отс, совсем как папа, когда сердится. — В таком случае мы с вами вряд ли поймем друг друга... — И исчезает.

... Свет ли из двери так падает, или это сон еще продолжается, но только и на карточке лицо кажется строгим. И так же, как во сне, почему-то очень стыдно.

Что ж, это хорошо. Значит, не все еще потеряно. Значит, будет думать девочка, станет серьезнее и поймет наконец, что Народный артист Союза ССР Георг Карлович Отс не просто «симпатичный в черном костюме» и хорошо исполняет эстрадные песни, а большой художник, певец с голосом редкой красоты и с богатейшим репертуаром, в котором, кроме эстрадной музыки, есть и оперные партии, и романсы, и строгие арии Баха и Генделя, и народные песни.

Может быть, кому-то покажется, что такой певец — исключение, что обычно оперные певцы не исполняют легкую музыку, а эстрадные не увлекаются классической.

Неверно. Все хорошие певцы прежде всего настоящие музыканты. И если, к примеру, знаменитые «битлзы» когда-то прогремели на весь мир исполнением джазовой, ультрасовременной, или, как вы

любите говорить, «модерновой» музыки, то это вовсе не означает, что ничего другого они не знают.

Эти отчаянные ребята с дикими прическами превосходно разбираются в классической музыке и занимаются ею всерьез.

Вспомним сейчас еще один эпизод из кинофильма «Антон Иванович сердится».

Жених Симочки, молодой композитор, так неудачно исполнивший в доме профессора Воронова песенку-фокстрот, принес в театр свою новую оперетту.

Почти всем оперетта понравилась (кстати нужно сказать, что музыку к этому фильму написал композитор Кабалевский, и музыку великолепную). Однако нашлись такие, которые приняли ее, как говорят, «в штыки». Стареющая, чрезмерно кокетливая примадонна нашла, что партия героини (а ее, конечно, должна была исполнять только она и никто другой!) слишком трудна для ее голоса. Композитору предложили переделать партию. «Ведь это же оперетта, а не опера,— убеждали его. — Здесь все должно быть легко».

Композитор категорически отказался «облегчить» таким образом партию. Примадонна рассердилась. «Подумаешь, знаменитость! — ядовито заметила она. — Чайковский, Верди, Штраус?»

«Если хотите,— ответил ей композитор, — это говорит их ученик. И я не хочу, чтобы мои учителя краснели за меня».

Очень важно вдуматься в эти слова и до конца понять их.

К сожалению, до сих пор еще можно услышать мнение, что легкую музыку и писать легко, что для ее сочинения не нужно особого мастерства и таланта. Не все еще понимают, что легкие песенки, оперетта, джаз требуют от композитора настоящего вдохновения, творческого напряжения, высокого мастерства. И автор оперетты не только может, но и должен считать себя учеником и последователем самых лучших композиторов.

Чаще всего знакомство с музыкой начинается именно с легкого жанра. А в нем, как ни грустно, пока еще довольно много «мусора» — дешевых подделок, пошлости и безвкусицы. И беда вся в том, что бороться с этим мусором, не поддаваться «облегченному» отношению к эстрадной и джазовой музыке умеют далеко не все.

Можно было бы, конечно, нам с вами заняться сейчас разбором некоторых эстрадных песен, покритиковать плохое, похвалить хорошее, но, думается, в такой «заочной» беседе это будет не так уж интересно. Ни поспорить нельзя как следует, ни послушать вместе ту музыку, которая вызвала этот спор.

Есть и еще одна причина, по которой наш разговор может оказаться ненужным. Ведь жизнь книги несколько иная, чем жизнь газет и журналов. И песни, о которых я сейчас стала бы писать, могут совсем устареть к тому времени, когда вы будете читать эту книгу. Особенно если это плохие песни — они ведь живут очень недолго. Ну кто, например, помнит сейчас нашумевшую когда-то очень плохую песню «Ландыши»? Стоит ли о ней говорить? Или скандально знаменитая песня «Мишка, Мишка, где твоя улыбка?» Песня на редкость плохая, а ведь в свое время ее разнузданный пошлый напев радиолы разносили по всему городу: «Самая нелепая ошибка — то, что ты уходишь от меня...» И прошло не так уж мало времени, прежде чем все поняли, что самая-то «нелепая ошибка» была в том, что эту, с позволения сказать, песню, выпустили в свет.