Музыкальная классика в мифотворчестве советской эпохи

Раку Марина

IV.3. «Жизнь за товарища Троцкого»

Трансформациям идеологического образа Сусанина посвяшен ряд ценных работ последнего времени 1371 . При всех различиях взглядов на проблему первоисточника «сусанинского сюжета» и направленности изменений значимость интерпретации его оперным тандемом Розен – Глинка разделяют все они, сходясь во мнении, что «опера М.И. Глинки “Жизнь за царя” (1836) зафиксировала окончательный вариант истории костромского крестьянина, спасшего в 1613 г. Михаила Федоровича Романова от поляков» 1372 .

1371

Киселева Л.Н. Становление русской национальной мифологии в николаевскую эпоху (сусанинский сюжет) // Лотмановский сборник. Т. 2. М., 1997. С. 279 – 302; Живов В.М. Иван Сусанин и Петр Великий. О константах и переменных в составе исторических персонажей // Новое литературное обозрение. 1999. № 38. С. 51 – 65; Велижев Михаил, Лавринович Майя. Сусанинский миф: становление канона // Новое литературное обозрение. 2003. № 63. С. 186 – 204.

1372

Велижев Михаил, Лавринович Майя. Указ. соч. С. 186.

В.М.

Живов перечисляет идеологические «дивиденды», полученные от развития «сусанинского сюжета» российской властью в разные эпохи: «Сусанин, пущенный в ход патриотическим восторгом Отечественной войны, пришелся чрезвычайно кстати в 1830-е годы. Он стал воплощенной уваровской триадой <…> Хорош был и польский ракурс сусанинского мифа. После восстания 1830 г. противопоставление “кичливого ляха” и “верного росса” приобретает очевидную политическую актуальность. Сусанин – превосходный ответ клеветникам России, переводящий русско-польские отношения в старинный “спор славян между собою”. <…> Неслучайно Николай I, путешествуя в 1834 г. по России, дал разрешение на сооружение в Костроме памятника Михаилу Романову и Сусанину; памятник был воздвигнут в 1851 г. по проекту В.И. Демут-Малиновского: Иван Сусанин в позе, выражающей религиозную преданность, застыл у подножия колонны, на которой стоит бюст юного Михаила в Мономаховой шапке <…>. Таким образом, с 1830-х годов Сусанин становится официальной визуализацией формулы русского самодержавия и в этом качестве доживает до большевистского переворота 1917 г.» 1373 .

1373

Живов В.М. Указ. соч. С. 54.

Понятно, что «официальную визуализацию формулы русского самодержавия» при новой власти ожидали трудные времена: «Сначала Сусанина аннигилировали. Символической вехой этого процесса было решение Костромского совета депутатов от 5 сентября 1918 г. о снятии памятника Ивану Сусанину (костромская газета “Мир” от 7 сентября 1918); новый памятник Сусанину был поставлен в Костроме в конце 1960-х годов: величественный Сусанин с посохом стоит на высоком гранитном пьедестале в гордом одиночестве. <…> Поскольку, за исключением этого монументального сооружения, бытие Сусанина было чисто дискурсивным, конец его существованию был положен его исчезновением из речей политических ораторов, со страниц учебников истории, [с] оперной сцены» 1374 .

1374

Там же.

До сих пор точкой отсчета попыток приспособления музыки оперы Глинки «Жизнь за царя» к новым идеологически выверенным текстам принято называть середину 1920-х годов, а саму инициативу приписывать в первую очередь драматургу и либреттисту Н.А. Крашенинникову. Между тем эта хронология требует серьезного уточнения.

Так, уже летом 1913 года «Русская музыкальная газета» сообщала, что дирекция императорских театров поручила литературному комитету исправить либретто оперы «Жизнь за царя». При этом делалась примечательная оговорка: «с чисто литературной стороны» 1375 . Но эта попытка, по неизвестным пока причинам не получившая завершения, была не первым посягательством на текст барона Розена. Гораздо раньше опера Глинки стала объектом идеологических апроприаций. Правда, в дореволюционный период в качестве точки приложения такой идеологической работы рассматривался лишь финальный хор оперы «Славься». Как вспоминал старый революционер Л.Ф. Пантелеев (в начале 1860-х годов состоявший в организации «Земля и Воля»), в 1861 году возникла его перетекстовка, превратившая монархический гимн в революционный 1376 . Другой мемуарист, представлявший уже следующее поколение революционеров, – Ф.Я. Кон – свидетельствовал о популярной перетекстовке того же хора «Славься, свобода, честный наш труд!», датируемой им 1886 годом 1377 . Это не помешало выдвигать в 1916 году (еще при «старом режиме»!) идею о замене прежнего царского гимна на музыку А.Ф. Львова – хором Глинки 1378 . Сразу после Февральской революции – в ходе обсуждения необходимости объявления всероссийского конкурса на «гимн новой России» 1379 – вновь обосновывалась возможность использовать его в качестве государственного музыкального символа 1380 . А уже в 1918 году, рассматривая различные предложения по созданию «нового русского народного гимна», В.Е. Чешихин 1381 писал:

1375

Разные известия [хроника] // Русская музыкальная газета. 1913. № 30/31. 28 июля – 4 авг. Стб. 666.

1376

Пантелеев Л. Первый русский революционный гимн // Речь. 1917. № 61. С. 3; Он же. Из воспоминаний прошлого / Ред. и коммент. С.А. Рейсера. М.; Л., 1934. С. 307, 722.

1377

Кон Ф. За пятьдесят лет. Собр. соч.: В 3 т. Т. 1. В рядах пролетариата. М., 1932. С. 225.

1378

Разные известия [хроника] // Русская музыкальная газета. 1916. 20 марта. № 12. Стб. 295. О так называемом «народном» (т.е. национальном) гимне А.Ф. Львова см.: Киселева Любовь. «God Save the King» или «Боже, царя храни». О путях становления гимна как национального символа // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2001. № 1 (15). С. 50 – 55.

1379

Сабанеев Л. Гимн новой России // Театр. 1917. № 1988. 12 марта. С. 8.

1380

Петроний [Пильский Петр Моисеевич]. По поводу анкеты о народном гимне // Русская музыкальная газета. 1917. 19 – 26 марта. № 11/12. Стб. 260 – 261. Пильский Петр Моисеевич (Журналист, Петроний, Петр Девиер, П. П-ский, П. Хрущов и др., 1876 – 1941) – журналист, литературный и театральный критик. Соученик В. Брюсова по гимназии и А. Куприна по Александровскому военному училищу, участник «бесед» Брюсова. Печатался с 1901 г. Его первые литературные опыты и критические статьи получили отклики ведущих писателей. В 1921 г. выехал в Прибалтику. Заведовал литературным отделом рижской газеты «Сегодня», сотрудничал с рядом крупнейших изданий русской эмиграции

за рубежом. Крупнейший российский журналист начала века.

1381

Чешихин Всеволод Евграфович (1865 – 1934) – писатель, публицист, литературовед, литературный и музыкальный критик, историк музыки. Сын общественного деятеля, славянофила Е.В. Чешихина. Закончил юридический факультет Петербургского университета. Служил адвокатом в Риге. Печатался в рижской русскоязычной прессе, выступал с лекциями по истории музыки, преподавал в Рижском музучилище. Автор перевода «Тристана и Изольды» Вагнера к первой постановке оперы в России и известного труда «История русской оперы» (СПб., 1902). Отличался разнообразием научных интересов: от проекта нового нотного письма и проблемы защиты авторских прав – до гипотезы природы света и идеи создания единого международного языка («непо»). В 1915 г. вернулся в Петроград. В пореволюционный период вел активную публицистическую деятельность. Особый интерес в связи с данной его публикацией представляет то, что в 1905 г. он предложил проект нового гимна России на старую музыку А. Львова (см.: Круминя Ирина. Всеволод Евграфович Чешихин [Эл. ресурс] // Даугава. 1996. № 4. – Режим доступа: Интернет-портал «Русские в Латвии»:Дата обращения: 08.10.2013).

Удачнее работы в направлении создания «республиканского гимна» Ал. Городцова, изданные Пермским обществом попечительства о народной трезвости. К переживаемому моменту А. Городцов предлагает переложение общеизвестных мелодий М.И. Глинки из оперы «Жизнь за …» (стыдно сказать за кого; полный заголовок откладывается до Учредительного собрания). Подтекстовка, однако, неудачна, – на мотив «Славься».

«Славься, свобода и честный труд!Пусть нас за правду в темницу запрут»…Не годится для гимна; слишком старым режимом отдает! 1382

1382

Чацкий Александр [Чешихин В.Е.] Проекты новых русских народных гимнов // Русская музыкальная газета. 1918. № 11/12. Стб. 190.

Все яснее становилось, что без замены текста и названия первой опере Глинки не вернуться на сцену. Первым явным сигналом стала отмена возобновления спектакля на сцене Мариинского театра в феврале 1919 года – не помогла даже смена одиозного наименования:

С 15-го февраля по 15-е марта в Мариинском театре предполагалось возобновление «Жизни за царя» Глинки под названием «Ивана Сусанина». Однако теперь выяснилось, что опера эта не пойдет. Вообще из числа намеченных прошлой весной к постановке 57 опер и 4-х опереток пока удалось поставить только 24 оперы и 1 оперетку 1383 .

1383

«Иван Сусанин» не пойдет [хроника] // Жизнь искусства. 1919. № 76. 12 февр. С. 3.

Керженцев, оптимистично заявлявший уже в первом издании своей книги в 1918 году – «“Жизнь за царя” именуется “Иван Сусанин” и идет по исправленному, без холопских выражений тексту» 1384 – и повторявший эту фразу во всех последующих переизданиях своего знаменитого театрального манифеста 1385 , лишь еще раз подтверждал тем самым полнейшую оторванность от реальной театральной практики: появления на советской сцене «Ивана Сусанина» пришлось ждать ровно двадцать лет, и для того, чтобы оно стало возможным, сам Керженцев, по-видимому, должен был немало постараться.

1384

Ср.: Керженцев В.М. Революция и театр. М., 1918. С. 30. Анонс на эту книгу появился как раз в предыдущем номере «Жизни искусства» (1919. № 75. 11 февр. С. 3).

1385

Ср.: Керженцев П.М. Творческий театр. 5-е изд., пересм. и доп. М.; Пг., 1923. С. 105.

Пугающее словосочетание «Жизнь за царя» исчезает с афиш, но вскоре появляется в «Окнах РОСТА»: в июле и августе 1920 года Маяковский дважды прибегает к нему в подписях под карикатурами на классовых врагов 1386 . Одному из них – сибирскому атаману Семенову, в это время в далеком и глухом Забайкалье ожесточенно сопротивлявшемуся наступлению Народно-революционной армии пробольшевистской Дальневосточной республики (ДРВ), – напрямую издевательски присваивается роль Сусанина:

1386

Маяковский Владимир. Полное собрание сочинений: В 13 т. Том 3. «Окна» РОСТА 1919 – 1922. С. 123, 140.

<…> Семенов кончает«Жизнь за царя» 1387 .

Можно предположить, что, по-видимому, впервые после революции мысль о переделке либретто в духе входящей в моду актуализации была обнародована еще в 1921 году на страницах газеты «Вестник Театра», которой на тот момент фактически руководил Всеволод Мейерхольд. Все детали появления этого проекта наталкивают на мысль, что инициатива или исходила от него самого, или получила полную его поддержку.

1387

Маяковский Владимир. Остановитесь минуты на три! // Там же. С. 140.

Прозвучала она, однако, от лица анонима, скрывшегося под инициалами, или, точнее будет сказать, от лица редакции, поскольку имя автора, часто мелькавшее на страницах газеты, легко угадывается: им, несомненно, был ученик и ближайший в это время сподвижник Мейерхольда режиссер Валерий Бебутов, входивший также в редакцию издания 1388 . Поводом же для артикуляции идеи по переделке «Жизни за царя» стало недовольство не опусом Глинки, а «кустарной драматургией» «Хованщины» Мусоргского 1389 . Валерий Бебутов исходил в своих общих и частных рассуждениях из тезиса:

1388

Число пишущих в это время для «Вестника театра» довольно ограниченно: в первую очередь это сам Мейерхольд и Бебутов. Вынужденные варьировать подписи под материалами, члены редакции постоянно прибегали к замене фамилий инициалами.

1389

В.Б. [Валерий Бебутов] О либретто «Хованщины» // Вестник Театра. 1921. № 87 – 88. С. 17.