Музыкальная классика в мифотворчестве советской эпохи
Шрифт:
Обращает на себя внимание сходство трактовок центральных образов у Станиславского и у Мейерхольда. «Некрасивый» Герман и «приживалка» Лиза и в том и в другом случае оспаривали оперный штамп, приближаясь к пушкинскому видению героев. Судя по сохранившимся материалам, спектакль строился исключительно на принципах реалистической эстетики, и на этом пути постановщики наталкивались на серьезные сюжетные препоны:
Удивительный квинтет первого действия не поддавался реалистическому обоснованию и повисал как-то в воздухе (его пробовали даже купировать) <…>. На первый план как-то невольно выдвинулся роман Германа с Лизой, а не фатальная трагедия его личности 1862 .
1862
Цит. по: Там же. С. 334.
Пресса не приняла спектакль. Это становилось уже традицией. «Кодификация» наследия Станиславского и оценка его новых работ парадоксальным образом не совпадали 1863 .
Что касается наиболее «приметной» связи с повестью – переносом действия в николаевскую эпоху, предпринятым на сцене МАЛЕГОТа в 1935
1863
Биограф режиссера замечает, что в 1930-х годах «премьеры новых спектаклей Станиславского [были] встречены критикой более чем сдержанно. Рецензенты упрекают театр в отсутствии социальных (а в действительности вульгарно-социологических) концепций» (Полякова Е.И. Станиславский. М., 1977. С. 443). Уколы критики, несовершенства постановки, а возможно, и обращение к тому же названию Мейерхольда, стяжавшего громкий успех, заставили Станиславского задуматься о новом сценическом решении «Пиковой дамы», к которому он и начал готовиться в 1935 – 1936 гг. Замысел осуществлен не был.
<…> перенесение действия «Пиковой дамы» <…> должно стать господствующей, само собой разумеющейся и естественной традицией этой оперы 1864 .
«Но если основой тифлисской постановки, – констатирует Г. Копытова, – Смолич провозглашал новаторское “пушкинизирование” оперы Чайковского, то адекватная ей постановка в Кировском театре – уже в противовес мейерхольдовскому спектаклю – объявлялась им сугубо академической, в связи с чем подчеркивалось, что и музыка и драматический текст оперы “остаются полностью неприкосновенными”» 1865 .
1864
Цит. по: Копытова Г. [Вступ. статья] // В.Э. Мейерхольд. «Пиковая дама». Замысел. Воплощение. Судьба. С. 30.
1865
Там же. С. 29 – 30.
В отличие от всех предыдущих «пушкинизаторов» «Пиковой дамы» Мейерхольд рассматривал свой спектакль как некую идеологическую акцию особого звучания. «Флер диссидентства», который ретроспективно придали ленинградской «Пиковой даме» дальнейшие трагические события судьбы Мейерхольда, можно признать результатом аберрации исторического зрения. Вряд ли эстетическое сопротивление складывавшемуся «большому сталинскому стилю» входило в планы «государственного художника Мейерхольда» (Р. Фюлеп-Миллер), только что поставившего в новой манере свою «импрессионистскую» «Даму с камелиями», которая была расценена современной ему критикой как измена «мейерхольдизму» 1866 . На собрании труппы Мейерхольд провозгласил, что предстоящая работа должна стать показательной:
1866
См., например: Тальников Д. Спектакль рассеявшихся миражей. «Дама с камелиями» в театре им. Мейерхольда // Театр и драматургия. 1934. № 5. С. 27 – 31.
<…> в аудитории все хотят понять, что за произведение «Пиковая дама», что за Герман, что за Лиза, какие выводы нам, строящим бесклассовое общество, надо делать. Пушкин, «Пиковая дама» накануне осуществления бесклассового общества, как они впаиваются в наши интересы, любопытно, – все ждут… 1867
На повестку дня, таким образом, ставился так и не решенный до сих пор окончательно вопрос о «полезности» Чайковского строителям бесклассового общества. Даже репутация Пушкина в советской культуре, не отметившей еще 100-летнего юбилея со дня его гибели, представляется из этого выступления не вполне однозначной. Новая постановка должна была, следовательно, доказать необходимость присутствия обоих классиков в новой жизни. Так же спектакль Мейерхольда интерпретировала и пресса, подробно освещавшая это событие.
1867
Цит. по: В.Э. Мейерхольд. «Пиковая дама». Замысел. Воплощение. Судьба. С. 56.
Вот один из фрагментов стенограммы предварительного обсуждения спектакля:
Председатель. <…> Кто здесь имеется из оппозиционеров к новой постановке? Кто за традиционный показ «Пиковой дамы»? Вы помните, у нас ведь здесь были такие нытики, которые говорили нам, в особенности тогда, когда работа спорится и налаживается, что ничего из этого не выйдет… 1868
В этом эпизоде отчетливо проступает нарастающий катастрофизм эпохи – времен, пока еще «относительно вегетерианских», как характеризовала их Ахматова, но уже дышащих в спину будущим жертвам. Естественно, что после такого «приглашения» к обсуждению сторонников традиционного показа «Пиковой дамы», «нытиков», в труппе не обнаружилось. Напротив, дальнейшие выступления прошли под лозунгом «замечательного почина», «перестройки оперного искусства» и «громадного исторического дела» 1869 . Однако попытки выявить «оппозиционеров» нового спектакля не ограничились периодом его подготовки. Обсуждение премьеры было отмечено обструкцией, которую устроили А. Граве (С.А. Кукуричкину) 1870 – критику, опубликовавшему вполне благожелательную рецензию, в которой были сделаны, однако, некоторые замечания по несоответствию постановки партитуре.
1868
Цит. по: Там же. С. 66.
1869
Цит. по: Там же. С. 69 – 70.
1870
Кукуричкин Семен Адольфович (Самуил
Время-оборотень с легкостью переставляло акценты: в момент своего появления «Пиковая дама» Мейерхольда замышлялась, осуществлялась и воспринималась как политическая акция принципиального значения – один из важнейших шагов к полномасштабной «реабилитации» русского классического наследия. После ареста Мейерхольда значение события было радикально переоценено как одна из «вылазок формализма». Пример «Пиковой дамы» показывает, что не конкретные постановки подписали смертный приговор режиссеру, а постоянная потребность неправедной власти время от времени убирать свидетелей своих деяний, не различая масштаба имен – от самых крупных до самых неприметных, не обращая особого внимания на то, в ладах ли намеченная жертва с властью или противостоит ей. Такова была поистине «железная» логика власти, сметающей со своего пути целые социальные группы, классы, народности.
Если мы хотим понять внутреннюю сверхзадачу новой оперной постановки, которая для Мейерхольда, как правило, прямо соотносилась с реальностью политического момента, то должны учесть, что в 1933 году, то есть в преддверии работы над «Пиковой дамой», Мейерхольд подвергся партийной чистке, спровоцированной в первую очередь его прошлыми связями с Троцким. Опасность невозможно было не почувствовать, и это как раз объясняет избранный подход к «Пиковой даме». Мейерхольд, в своем выступлении перед труппой настаивавший на том, что новая постановка «должна быть работой показательной» и что каждый участник ее должен проникнуться «величайшей ответственностью <…> перед культурой» 1871 , на обсуждении спектакля дополняет этот риторический тезис другим, в котором сильнее звучат обертоны его собственного голоса и отсылки к его творческой ситуации:
1871
Цит. по: Там же. С. 52.
Современный художник не имеет права не привнести своего отношения к тому, что он реализует <…>. …Современная аудитория требует от каждого спектакля, чтобы он строился таким, каким современный зритель хочет видеть явления 1872 .
Рецензии на вышедший спектакль варьировали озвученные Мейерхольдом идеи:
<…> показ человека, раздавленного, уничтоженного классовым обществом (В. Богданов-Березовский) 1873 ;
Загадка бытия, своей неразгаданностью мучающая Германа, не является роковой тайной для советского художника [sic! – М.Р.]. Последний видит социально-исторические корни и причины гамлетовских страданий Германа, не изжитых еще и Чайковским (А. Гвоздев) 1874 ;
В опере нет сухости и прозрачности пушкинского повествования, в ее мрачном колорите сквозят тона пессимистические и мистические <…>. «Пушкинизируя» оперу, он (Мейерхольд. – М.Р.) тем самым реабилитирует П.И. Чайковского, вскрывает идейную глубину его произведения. <…> Философия Германа, выраженная в арии «Что наша жизнь? Игра», приближается к фаталистическому миросозерцанию самого П.И. Чайковского. Мейерхольд же, хотя и очень тактично, разоблачает театральными средствами эту философию (А. Февральский) 1875 ;
Этот спектакль окончательно и, надо думать, навсегда похоронил две ходячие легенды о Мейерхольде. Легенду о том, что Мейерхольд чужд реалистических приемов в своем творчестве. И легенду об игнорировании Мейерхольдом актерской индивидуальности. Мейерхольдовская «Пиковая дама» – это спектакль глубоко реалистический по своему духу, стилю и форме. <…> Здесь Мейерхольд выступает уже окончательно освобожденным от рецидивов прежнего формализма, прочно ставшим на путь полнокровного и подлинного сценического реализма, большой работы с актером, являющимся душою каждого спектакля (Я. Гринвальд) 1876 .
1872
Цит. по: В.Э. Мейерхольд. «Пиковая дама». С. 252.
1873
Цит. по: Там же. С. 268.
1874
Цит. по: Там же. С. 269.
1875
Цит. по: Там же. С. 271.
1876
Цит. по: Там же. С. 302.
Резюме этой показательной подборки – фототелеграмма А.В. Гаука Мейерхольду от 5 февраля 1935 года:
Потрясен гениальной постановкой Пиковой дамы, реабилитацией Чайковского <…> 1877 .
Надо отметить, что через 30 с лишним лет реабилитация самого Мейерхольда и его спектакля в советском контексте осуществлялась примерно с тех же позиций, с каких сам Мейерхольд проводил «реабилитацию» Чайковского и его оперы. Режиссер Э. Каплан писал:
1877
Цит. по: Там же. С. 306. Прав В. Гаевский: «Поставив оба спектакля – и “Даму с камелиями”, и “Пиковую даму”, – Мейерхольд в довольно дерзкой, даже вызывающей форме откликнулся на социальный заказ властей, заказ негласный, никем не сформулированный и обращенный тоже не ко всем, а лишь к избранным одиночкам. Своеобразный привилегированный социальный заказ, посланный лидерам отечественного театра. На словах новую репертуарную политику можно передать примерно так: социалистическое строительство – это хорошо, историко-революционная тема и образы вождей – совсем хорошо, Ильич на сцене – это святое, но хотелось бы увидеть рождение новой державности, нового императорского театра» (Гаевский Вадим. Две «Дамы» // Наше наследие. 2011. № 99 [Эл. ресурс]. – Режим доступа:Дата обращения: 05.11.12). Этой державности не обойтись было без общепризнанных культовых имен. Потому-то вопреки общепринятому мнению, «Пиковая дама» Мейерхольда была принята критикой не просто доброжелательно, но с восторгом.