Музыкальный Дом
Шрифт:
«У меня тоже не было выбора», — произнесла про себя Эбигейл. Бойл бы не остановился, он бы не послушал и не убрал руки, он бы преследовал ее повсюду, срывая расследование. Он бы узнал про Уилла, и что тогда?
«Чудовище, » — произнес круг осуждения, как Эбигейл назвала голос совести, который почему-то принимал лица все убитых ее отцом девушек. Имя каждой она помнила наизусть: Денис Вудворд, Анджела Андерсон, Ребекка Уинн, Сара Олсен, Луиза Соренсон, Диана Латимер, Патриша Коэн и Эйприл Смит. Их адреса, их университеты, их мечты и достижения. Помнил ли Потрошитель имена
Она должна была позаботиться о Бойле, как он того заслуживал. Он не какой-то безымянный преступник, его тело должно было послужить цели. Только какой?
«Ты будешь лучше меня, сильнее и опаснее».
Потому что я знаю, как работают те, кто будут на меня охотиться? Потому что я могу убивать прямо у них под носом? Я могу убить Кроуфорда, а потом смотреть, как ФБР забегает, как безголовая курица. Если обставить все под работу Потрошителя, никто и не подумает на меня.
Испугавшись этой идеи, Эбигейл оперлась о стену в душевой кабине, смотря перед собой невидящим взглядом. Мысли, страшные, шепчущие мысли никуда не делись. Помог бы Уилл избавиться от трупа, если бы это был Джек? Может, этого Лектер добивался? Это его цель?
Спрятав окровавленную одежду под половицами, она вышла из душа и нырнула под одеяло, где, дрожа, пролежала какое-то время, и ей все никак не удавалось согреться. Последний раз приступ паники случился с ней после первого убийства отца, когда она думала, что вечером за ними придет полиция, и вот на тебе: снова холод в руках и ногах, неконтролируемая дрожь и мысли, как ворох встревоженных пчел.
Почему она не как все? Почему она не может проснуться в квартире из-за голодного кота, чтобы папа и мама были живы, чтобы переживать только из-за неудавшегося свидания или дурацкой, скучной работы в офисе?
Ее не пугает вид крови, и даже кровавая резня в лесу вызвала лишь секундный тошнотворный порыв, когда большая часть агентов разбежалась по кустам. По утрам за чашкой кофе она просматривала в первую очередь криминальную хронику, пока соседки косились на нее, как на больную. На ее компьютере тысячи гигабайт фотографий с мест преступлений: расчлененка, огнестрел, поножовщина, разборки между бандами и самоубийства.
Последний парень, с которым она спала, увидев фото на ее ноутбуке, так и не остался на ночь, пообещав перезвонить на следующий день. До сих пор не перезвонил. Да и насрать на него.
Она больна на голову, раз вот так быстро привязалась к Уиллу. Нужно время, чтобы узнать человека. Эбигейл понимала, что ей нравится не сам Уилл, а та идея, которую он для нее представляет. Как когда-то отец — идею дома. Время, ей нужно время, которого у них нет, и это пугало ее и заставляло цепляться за него еще отчаяннее.
Кажется, она уснула. Громкий стук, будто кому-то вздумалось выбить дверь, заставил ее вздрогнуть и резко подскочить. На пороге стоял Норр, не церемонясь, он зашел в хижину с пистолетом наголо и, обойдя каждый угол, ушел наверх.
—
— Вы здесь одна?
— А кто должен быть?
— Это мне и интересно, — Норр грузным шагом спустился со второго этажа, убирая пистолет в обратно кобуру. — Когда были в лесу, ничего странного не видели?
— А что?
— Здесь я задаю вопросы, — Эбигейл знала этот прием, не раз сама применяла, когда отрабатывала общение со свидетелями. — Из-за вашей самовольной отлучки нам светит выговор. Подвергли себя опасности, когда должны были сидеть в доме и не высовываться.
Чувствуя, как поднимается злость, Эбигейл вздохнула свободнее. Злость лучше страха, с ней она могла работать. Значит, пресс плохого полицейского? Что ж, она тоже могла так разговаривать.
— Сбавьте тон, офицер Норр. Пока действует мой временный значок, я полноценный агент ФБР. И, раз агента Кроуфорда нет на месте, я — ваше начальство. Если потребуют рапорт, именно так и напишите, чтобы спасти свой зад. А теперь спокойно и связно объясните мне, какого черта вы подняли шумиху?
Норр от неожиданности сделал шаг назад, выпучив красные от недосыпа глаза. Несколько секунд его буквально разрывало между желанием послать ее к чертовой матери и необходимостью подчиниться приказу. Норр знал, что она права, и годы службы и привычка следовать протоколу заткнули его гордость за пояс.
— Сэнди, иди сюда, — позвал он напарника, и тот подбежал, прислушиваясь на ходу к рации.
— Нет, все спокойно, она на месте. Никаких следов посторонних. Нет, сэр, ничего подозрительного не было. — Рация невнятно прошуршала что-то командным голосом. — Да, сэр, так точно.
— Кто-нибудь мне объяснит, что произошло?
— Нашли тело в двух милях отсюда. По номерам машины его опознали, как Николаса Бойла, — наконец ответил Сэнди.
— По номеру машины? А что не так с телом?
— Его нашли не целиком.
Норр и Сэнди переглянулись, и Эбигейл быстро просчитала в уме, как должна себя вести, чтобы не вызвать подозрений. Она схватила табельное оружие и, быстро покидав вещи в сумку, вышла из хижины.
— Поехали.
— У нас был приказ вас охранять, — попытался возразить Сэнди, еще не зная, с кем связался.
— Или я пойду пешком, или вы довезете меня до места преступления на машине. Я не собираюсь отсиживаться в норе, пока вокруг бродит убийца. Если он пришел за мной, он меня получит. Так как? — она кивнула на лес. — Пойдете охранять меня по буреломам или, как белые люди, на тачке?
— Если накатают жалобу, мы все повесим на вас, «агент» Хоббс, — сдался Норр, идя следом.
— Вот и отлично. Я на переднем.
Ее радость длилась недолго. Стоило ей оказаться возле оцепленного желтой лентой участка леса, как бледные лица агентов подсказали ей, что Уилл справился даже слишком хорошо. Кроуфорд и команда еще не успели вернуться в Балтимор: он хмуро пил кофе из стаканчика и что-то вполголоса обсуждал с Прайсом. При виде запыхавшейся Эбигейл его брови сошлись, как каменные валуны.