МУЗЫКАНТ В ЗАЗЕРКАЛЬЕ
Шрифт:
свое время убийственно высказался знаменитый скрипач Борис
Гольдштейн [2] (cм. гл. IV, «Необычайное предвидение»).
И здесь читатель, возможно, пожмет плечами: «Кто их там
разберет? Гольдштейн обвиняет Рихтера, Рихтер – Локшина…»
И это очень важный момент. Он позволяет в эпоху Интернета
узнать правду. Статью Артура Штильмана прочло очень много
народу. Ею интересовались и на портале Евгения Берковича, и на
музыкальных форумах. И – тишина. Страшно. Потому
правда.
Был, впрочем, в Интернете на forumklassika.ru один полный горечи
отклик (Agasfer, 15.10.2007):
«Большое спасибо за статью [А. Штильмана], я, честно говоря,
ничего о Гольдштейне не знал, кроме обычного: «был
вундеркиндом, а как зрелый мастер не состоялся». Записей, по
теперь понятным причинам, не слыхал. Оказывается – очередное
вранье и очередное… если не убийство, то очень близко. Уже,
казалось бы, мог и привыкнуть к подобным разоблачениям, а все
равно тошно».
* * *
Вообще, чтение истории моего отца – к сожалению – требует от
читателя повышенного внимания к способу установления истины.
Истина не лежит в этой истории на блюдечке. ОДНА ИЗ СТОРОН
– ЛЖЕТ.
Замечу, что для меня путеводной звездой в расследовании истории
отца была статья В.И. Прохоровой «Трагедия предательства»[3],
которую я подробно разбирал в [4]. Я с самого начала не
сомневался в том, что ненависть Прохоровой к отцу – совершенно
искреннее чувство и что факты, изложенные ею в этой статье (Т.Е.
ДО ТОГО, КАК ОНА ПОЗНАКОМИЛАСЬ С МОИМИ БОЛЕЕ
ПОЗДНИМИ ВОЗРАЖЕНИЯМИ [4]), нужно рассматривать
всерьез, отделять их от досадных недоразумений (которые в ее
статье также, к сожалению, имеются) и совершенно отдельно
рассматривать выводы, к которым «органы» умело ее подвели.
К недоразумениям, имеющимся в статье Прохоровой, я, из
уважения к ее сединам, отношу:
1) никогда не существовавшую «трехкомнатную квартиру
Локшина»;
2) неизвестно чей (скорее всего, дамский) почерк с похожими
буквами «м» и «ш», приписанный Прохоровой моему отцу.
Я считаю своей громадной удачей то, что не встречался с
Прохоровой и не приводил ей своих контрдоводов до ее
публикации.
Замечу, что в «Мышеловке» (гл. 1), где собраны наиболее яркие
аргументы, я не опирался на одно интереснейшее свидетельство
ученицы моего отца Инны Львовны Кушнеровой, так как у меня
не было возможности дать независимое подтверждение ее
рассказу
Сейчас такая возможность появилась.
И.Л. Кушнерова писала мне 1 августа 2002 года (полностью
письмо приведено в «Гении зла»):
« Вот, что мне запомнилось. Прохорова много и охотно говорила
– о своих именитых родственниках и знакомых и о том, кто из
них что сказал. В ее речах, произносившихся НА ПУБЛИКЕ,
постоянно присутствовали так называемые «антисоветские
высказывания», за которые тогда нещадно карали. Мне было
страшно все это слушать, и я даже спросила Вашего отца, НЕ
МОГУТ ЛИ РЕЧИ ПРОХОРОВОЙ БЫТЬ ПРОВОКАЦИЕЙ, на
что он ответил отрицательно». (Здесь и далее все выделения в
тексте сделаны мной – А.Л.)
Это, конечно, не фунт изюму – во времена террора вести себя
столь раскованно… Наличие у Прохоровой по крайней мере
парочки развед-родственников (Вера Гучкова-Трэйл, агент
«Лекал», еще, возможно, кто-то…) придает этому стилю
неповторимое очарование.
– Но не выдумка ли все это? – может спросить критически
настроенный читатель, прочитав выдержку из письма И.Л. Куш-
неровой.
Дадим слово Прохоровой [5]:
« Все разговоры с ним [Локшиным] <…> были сугубо
политическими и крайне интересными. Таких разговоров она
[Прохорова] не вела ни с кем. Даже с самыми близкими? НИ С
КЕМ».
Ну а теперь – слово биологу и зоопсихологу Ю.А. Лабасу (1933–
2008), в книге которого пересказывается в чудовищно распухшем
виде сплетня о моем отце и которого трудно заподозрить в
желании мне помочь [6, с. 266]:
«В нашей квартире [т.е. в посещаемой многими знаменитостями
квартире Лабаса – А.Л.] впервые, еще в машинописи, читали вслух
«Доктор Живаго» (рукопись, полученную от Б.Л. Пастернака,
приносил Фальк), в авторском исполнении слушали «Крутой
маршрут» Е.С. Гинзбург, песни А. Галича и позже – Бачурина.
ЕЩЕ ПРИ СТАЛИНЕ В.И. ПРОХОРОВА, ДО ЕЕ АРЕСТА, ПЕРЕ-