Мы, монстры. Книга 3: Зверь

Вернер Тим

Рэй мотнул головой. Всмотрелся вдаль еще раз — и наконец увидел.

Виверна неслась к замку, и теперь это точно была она — темное пятно вдали стало больше, развалилось на несколько точек, но потом выросли и точки, обрели контуры. Один всадник — впереди, еще несколько — следом.

Рэй круто развернулся, распахнул балконную дверь и чуть не столкнулся с Дэшоном, который, кажется, собрался войти. В последний момент придержал того за плечи, осторожно отодвинул в сторону и зашагал прочь.

— Эй! — крикнул вслед Дэшон.

Рэй развернулся и несколько шагов шел к двери из отцовских палат спиной вперед. И, кажется, глупо улыбался. Дэшон смотрел странно: то ли угрожающе, то ли испуганно. Кажется, он сам не был уверен. Потом наконец спросил:

— Что? Что случилось?

— Риирдал, — ответил Рэй, развернулся на пороге и зашагал вверх по винтовой лестнице.

Он прекрасно понимал, что Дал ничего не исправит. И скорее всего, сделает еще хуже, потому что, во-первых, он любит все портить, а во-вторых, расстались они не друзьями. Но — черт возьми — у него и так осталось слишком мало людей.

Он отправил весть Далу несколько дней назад, получил ответ из Феррона и все ждал, ждал. А Риирдала все не было. Когда тот не явился до вчерашнего вечера — когда уже обязан был быть, — Рэй мысленно уже примерил на него алую мантию уходящего. Рэй в последнее время постоянно думал о том, что изменится, если вслед за отцом уйдет еще кто-то. Как ни странно, больше ничего не менялось. Уже ничего не менялось.

Никто не был существенным. Ни Дэшон, ни Риирдал, ни он сам.

Даарен был сердцем и душой Даара. Все менял только он, он один. А без него, остальное… Остальное — снежинки в порыве ветра. Упадут и растают вместе с остальными.

И все равно — хорошо, что Дал жив.

Рэй взбежал на посадочную площадку за мгновение до того, как на нее бухнулась виверна и через миг — тяжелые сапоги Риирдала. За ним, куда мягче, опустились остальные. Выстроились за спиной. Нестройно поприветствовали Рэя и вразнобой поклонились, весьма сдержано, скорее — кивнули. Это было понятно: даже если Риирдал ничего не говорил о Рэе вслух — вряд ли бы он себе такое позволил — его отношение к принцу Даара не могло не передаться им на каком-то другом, интуитивном уровне.

И впервые в жизни, глядя на юных Королевских охотников, Рэй ощутил: это не его люди. Больше — не его.

— Приветствую, — коротко бросил он всем, взмахнул рукой, отпуская. Пускай ребята отдохнут с дороги, остальное — позже.

И конечно, прежде, чем разойтись, все дружно уставились на Дала. И только после его едва заметного кивка — покинули площадку.

Риирдал же не спешил. Просверлил холодным, убийственным взглядом, но быстро отвел глаза: он не хотел сейчас начинать никаких споров, он не хотел конфликтов, просто — такой у него взгляд. Таким стал.

Дал развернулся к виверне, стащил с ее бока сумку, развернулся. Вновь поднял взгляд и теперь, кажется, попытался сделать его помягче. Получилось не слишком хорошо.

Тем более голос прозвучал все так же холодно.

— Есть вести для Даарена, — сказал Дал. — Срочные. Я готовил гонца, но раз уж ты зачем-то вызвал меня… Мне нужно увидеть его величество.

— Отец плох, — глухо ответил Рэй. — Он не может говорить и вряд ли услышит тебя.

Мотнул головой, призывая следовать за собой и двинулся к выходу с площадки.

— Даже так? — тихо бросил Риирдал, едва ли не сквозь зубы, и Рэй круто развернулся. Вот теперь во взгляд бывшего друга вернулся весь холод, все презрение, которое он так старательно пытался скрыть. И взгляда он больше не отводил.

— Теперь ты отдаешь приказы, принц Каарэй? — спросил Дал. — И пока король не пришел в себя, ты решил призвать меня… Для чего?

— Мне нужны все, — ответил Рэй. — Здесь. И король… Я не думаю, что он прийдет в себя, Дал.

Риирдал кивнул, что-то обдумывая. Рэю показалось, что лицо его окаменело. И взгляд — застыл, высеченный в камне, холодный теперь навсегда.

— Ты хочешь что-то сказать? — мрачно спросил он.

— Мне жаль, — медленно проговорил тот. — И я всем сердцем желаю Даару выдержать этот удар. А теперь, если позволишь…

Он попытался было пройти мимо, но Рэй перехватил его, загородил путь.

— Это точно все, что ты хочешь сказать, Риирдал?

Тот снова помолчал, будто подбирая слова. Наконец сказал:

— Это не все, что я думаю, принц Каарэй. Но все, что хочу сказать. А теперь я прошу позволить мне пройти. Я замерз, устал и слышу шаги на лестнице — погонщики идут за вивернами. А подобные беседы стоит вести с глазу на глаз.

Рэй отступил в сторону.

Дал ушел, а через несколько долгих морозных мгновений на площадку и впрямь вышли погонщики. Склонились в почтительном поклоне, но Рэй только слабо отмахнулся. Подошел к краю площадки и снова всмотрелся вдаль.

“Думаешь, я в этом виноват?! — подумал то, что хотелось бы прокричать в спину Далу. — Думаешь, я рад этому?! Думаешь, мне это надо?! Я тоже желаю Даару выдержать удар! Но он не выдержит! Я не выдержу! Я не справлюсь! Я не справляюсь!”

Впрочем, может, Дал и не винил его — когда чувствуешь вину сам, видишь ее во всех взглядах вокруг. И — Дал был прав — кричать о том, что он не справляется, перед погонщиками и впрямь было бы неуместным. Кричать о чем-либо — неуместно сейчас в его положении. Плевать, как сильно хочется кричать.

“Отлично, — мрачно подумал Рэй, вновь вглядываясь в снежные миражи, — начинаю учиться справляться с собой. Вовремя, Рэй. Как всегда — вовремя”.

Но Дал разумен. Холоден.

И не даст ему спуску — не будет, как Дэшон, бессмысленно повторять, что все в порядке, и что Рэй справится. Дал скажет прямо: ты не справляешься. И если повезет, объяснит, как справляться. Если нет — поднимет восстание…