Мы родились и жили на Урале–реке...
Шрифт:
следовало окончательно определиться: со своей жизнью на будущее: я уже
привык действовать самостоятельно, всегда рассчитывать на свои силы и
на помощь и поддержку любимой жены. И должен откровенно признаться:
во мне отцовское, старое казачье начало (“норов”) проявлялось сильнее и
заметнее, чем в моих братьях. Я редко был мягким или нежным, но часто
проявлял себя жестко и требовательно и к себе, и к окружающим.
Наверное, поэтому меня в институтском
моих товарищей стремился сблизиться и подружиться со мной..
Я знал, что жизнь и работа в родительском доме организованы совсем
иначе, чем в нашей семье... На следующий день я постарался объяснить
родителям, почему мы не сможем переехать в н а ш дом: ” Простите
меня...Но мы живем по - другому, не так, как вы.. У нас - особая,
странная, на ваш взгляд, работа: оба сидим над книгами и тетрадями до
поздней ночи... А иногда и до утра... Ведь каждый день следует готовиться
к занятиям со студентами... Я по - прежнему люблю вас и буду помогать
всегда и во всем. Но, как вы в свое время, так и мы сейчас хотим жить по -
своему, своей семьей. Конечно, комната, в которой живем, темная, низкая..
Но там мы спокойно готовимся к занятиям... Да и дочкой есть кому
заниматься.. Наверное, скоро в детский сад скоро отправим. И еще вот что
скажу: предположим, что мы переедем сюда, а через год Владимир
возвратится... Что тогда?. Делить с ним горницу?. Или уезжать? И кому?
305
Ему или нам?.. Ссориться с братом из - за комнаты я не хочу и никогда не
буду... Пусть остается так, как есть..”
Родители были недовольны и обижены моими словами.. Особенно
отец.. Он надеялся, что я соглашусь с ним: ведь они стараются облегчить
нашу жизнь, сделать ее более благополучной и обустроенной...Но старый
казак, видно, забыл, что я - его сын, что характером похожу на него, -
своего отца...
Мама, конечно, тоже хотела видеть рядом с собой и меня, и мою
семью.. Она с нескрываемой теплотой и сердечным радушием относилась
к старшей снохе..
И Оля отвечала ей глубоким уважением и душевной теплотой.. В
годы, когда я учился в Ленинграде, она часто бывала в доме свекрови..
Там ее всегда встречали приветливо, гостеприимно.. Большую радость
вызывал и приход ( вместе с мамой) маленькой Наташи: ведь для .дедушки
и бабушки она была не только красавицей и забавной малышкой, но и
единственной тогда “н а ш е й” ( т. е. Фокиной) внучкой, чему они
придавали серьезное значение...: .
Мама мало и сдержанно говорила во время этой моего объяснения с
отцом,
полностью поддерживает отца. Мама старалась найти и в моих, и в
отцовых словах справедливый общий “резон”, способный несколько
успокоить и примирить спорщиков. Но, кажется, не находила его... .
Однажды, после очередного бурного “мужского” разговора, мама
решительно повторила те слова, которые и раньше: говорила: “..Хватит
вам обоим головами крутить. Хочет сын жить отдельно, - что ж, пусть
живет...Думаю, нас не бросит и без денег и помощи не оставит. Дочь с
зятем рядом... Да и сами еще что - то можем делать... Нечего тащить сына
в дом... Может, старший скоро совсем вернется...”
Кажется, мама своим беспокойным и чутким сердцем могла
предугадать и предсказать будущее: она была уверена в том, что Владимир
с женой не задержится в далеком поселке...
5
В год “домашнего одиночества” родители, конечно, жили несколько
труднее,
чем
прежде..
Не
материально,
а
психологически,
духовно...Впрочем, когда им было легко и просто?.. Вся жизнь протекала в
постоянных делах, заботах и тревогах Они не забывались и сегодня...
В повседневных делах родителям помогали Шура и зять, я и Оля...В
доме и во дворе, как и раньше, царил привычный порядок. Накануне
306
родительских праздников объявлялась “кампания за красоту и чистоту” на
всей нашей территории. Однако отец, всегда ревниво относившийся к
своему хозяйству и “богатству”, неохотно и нечасто обращался к
“молодежи” за серьезной помощью: самолюбие не позволяло ему
признаваться в физической слабости...
У родителей, по их признанию, постоянно “болела душа”.. Наверное,
поэтому они теперь не могли найти для себя спокойного, тихого дела : оно
в отсутствие детей часто становилось бесконечно тягостным и
безрадостным..
Мама тяжело чувствовала себя в серые осенние дни и бесконечно
длинные зимние вечера, когда все домашние дела были выполнены и
невольно возникали беспокойные мысли.. Конечно, о детях.. Постоянная
(особенно в первые недели) тревога беспокоила и отца: он не сразу
избавился от чувства обиды, возникшей после разговора со мной, и
примирился с моими “пустыми” речами. Осенью он еще несколько раз
возвращался к разговору о “совместной жизни”... И вновь обижался на