Мы родились и жили на Урале–реке...
Шрифт:
как раз и создавало особую печально - светлую атмосферу традиционного
религиозного праздника..
Отец еще раз организовал и провел (вместе с сыновьями и
зятем)“генеральную” уборку во дворе, мама с дочерью - в доме.. Основной,
“ударной” силой в комнатах была, конечно, Шура: она мыла, чистила,
стирала, гладила...Особое внимание и заботу уделяла столовой посуде
(тарелки, чашки, блюдца, рюмки и пр.). Накануне Великого дня дочери
разрешалось достать из
сервиза, бережно хранимые четверть века...
Мальчишкам удавалось заглянуть в ящик старого туалетного столика
на изящных, фигурных ножках: в нем можно было увидеть “странные”,
“чудные”, “загадочные” вещи: шелковый, с яркой вышивкой платок,
розовый полушалок, бумажные прозрачные цветы, красивый голубоватый
флакон, белые костяные фигурки...Все это “богатство”, как и столик, и
зеркало, и “кузнецовский“ сервиз наверное, напоминали о первых
счастливых годах семейной жизни. Зачем же иначе так заботливо хранить
их?..
Мама вместе с Шурой ( она допускалась к приготовлению “ самых
простых” блюд).занимались устройством праздничного стола.. Хозяйка
дома могла не спать и не отдыхать целые сутки, лишь бы “сделать все как
положено, по давнишним правилам...” И обязательно: “... не хуже, чем у
других...”
В ночь, накануне Пасхи мама, одетая в “строгое” темное платье,
уходила на “всенощную”: староверы - “беспоповцы” проводили
144
торжественную службу в небольшом доме на окраине города, недалеко от
Старых ям: ”...не дай Бог, узнают власти, тогда - большой штраф или
строгие разговоры на работе...”. Возможно, мама преувеличивала свои
страхи, но она никогда не называла место, куда уходила на всю ночь, и
людей, с которым встречалась там.. Лишь просила “домашних” не
беспокоиться и обещала придти “вовремя”, рано утром.. Отец относился к
“ночному путешествию” мамы сдержанно: он не запрещал ей участвовать
во “всенощной”(знал, что бесполезно), но сам никогда не ходил в
известный ему дом: “... Дел что ли не хватает, чтобы попусту тратить
время?..” . Мама возвращалась домой с первыми лучами солнца, усталая,
задумчивая, но и радостно просветленная. Как будто служба придавала ей
новые силы, которые будут поддерживать маму всю праздничную
неделю...
Ее внутренняя умиротворенность действовала положительным
образом и на ближних: в них как будто пробуждалось бодрое, светлое,
веселое чувство....
Сразу после возвращения домой мама начинала готовить
торжественный стол, за которым обязательно собиралась вся семья.. Никто
не уходил
требование?) мамы.. Объяснение зятя (дневная смена ) и просьбы ребят
(кружок, соревнования) не принимались во внимание. Свое желание мама
объясняла просто: “Мы и так не часто собираемся за праздничным
столом...И никто не знает, когда сядем вместе в другой раз...Жизнь кругом
непонятная...” Отец же сказал мальчишкам коротко, но твердо: “Садитесь
все за стол...Здесь нет пионеров, здесь - только наши дети. И нечего вас
уговаривать...” Родители хотели видеть свою семью в Христов день как
никогда единой и дружной..
За праздничным столом не говорили о будничных заботах и
повседневных делах...На короткое время забывались работа и учеба: они,
казалось, остались где -то далеко - далеко. Для родителей существовал
лишь нынешний Светлый день - Великий праздник, приносящий им
сердечную радость и душевное спокойствие. Сыновья воспринимали
Пасху лишь как солнечный, тихий и красивый день. И на короткое время
забывали, что двое из них - советские школьники, которые обязаны
бороться с “религиозными предрассудками старшего поколения”...
Впрочем, школу и пионерскую дружину забывали не только мы.
Ранним утром раздавался первый робкий стук в окно или в калитку:
нарядно одетые девчонки и мальчишки с соседних улиц (русские, татары,
казахи) собирали “праздничную дань” Их радостно встречала мама.
Выслушивала традиционное: “Христос воскрес!..” , отвечала: “...Воистину
воскрес!..” - и одаривала детей свежим печеньем, крашеными яйцами и
145
сладкими карамельками. Подарки для будущих “маленьких гостей” она
готовила заранее и хранила в укромном месте...
Обязательно “с небольшим запасом”, так как заранее нельзя было
“угадать”, сколько детей постучится в калитку: “Никого нельзя обижать,
пусть лучше останется, чем кому -то не дать...”. Нас же мама заранее
предупреждала: ”Не трогайте, это не для вас.. Вам хватит своего.. Пусть
порадуются и другие дети...” Она никогда не называла маленьких своих
гостей “чужими”, но только - “другими”... Главное же для нее
заключалось в слове “дети”, которых “грех обижать...”
5
Гости появились в нашем доме поле полудня... Родственники и
приятели, хорошо знающие друг друга, нередко оказывавшие помощь в
трудных делах... Братья отца и мамы с женами... Бывшая невестка Лиза