На осколках цивилизации
Шрифт:
========== Глава 21. Обыденная жизнь, как раньше? ==========
Когда Джон проснулся, с улыбкой понял, что всю ночь продержал руку своего напарника; осторожно высвободив её, он с трудом поднял своё «деревянное» тело и пошёл набрать воды для утренних умываний. Почему-то ему казалось, что вскоре вода должна стать платной — население всё росло, а воды не прибавлялось. Но это дело будущего; отчего-то его настроение, несмотря на целый список невесёлых фактов, было на высоте. Он, отыскав два ведра среди различного хлама в углу, который им вчера не удалось разобрать, и обследовав их на дырявость, изредка усмирял свою почти беспричинную радость — было слишком
Отсюда колодец был и правда недалеко; на улицах было уже достаточно народу, хотя часы ещё навряд ли пробили семь; небо заволокло тучами, что всегда заставляло насторожиться: внеземных тварей было легче, естественно, отслеживать на ясном небе, теперь же они могли появиться из-за облаков в любое время. Джону, честно говоря, не очень нравилось их новое местожительство в плане безопасности: что, если начнётся вторая волна истребления? Опасность всегда была и даже для таких окраин. Джон решил, что сегодня нужно будет проверить их погреб — может, это окажется их будущим спасением.
Когда вода была забрана и аккуратно внесена в дом, Константин стал раздумывать над едой. У него не было иного шанса накормить больного человека и чуть-чуть — себя, кроме как вновь пойти к Молл и попросить у неё. Хоть она и говорила, что он может брать у неё порции и так, он не мог оставаться в долгу и точно решил, что, по крайней мере, стоимость одной порции постарается вернуть в ближайшие дни. Джон решительно направился к Молл, по дороге отыскав то место, где вчера продавались готовые порции ужина, а теперь — завтрака. Одна порция стоила двадцать крышек; нынче в пластиковых боксах были несколько ломтиков колбасы, сыра, хлеба, квадрат масла, искрилась от жира свежая яичница, и стоял стаканчик-непроливайка с крышкой, какие раньше давали в кафе; наверное, в нём была горячая вода, а рядом с ним виднелись пакетик чая, кофе и сахара. Джон подумал, что это недурно, и зашагал быстрее.
Не дойдя до дома Молл несколько десятков метров, он увидал её саму, спешно вышедшую из-за поворота; она шла по направлению к нему. Когда она подошла поближе, Константин увидал позади неё походный рюкзак и почему-то подумал, что она, наверное, собирается выйти за пределы деревни. Её лицо было серьёзно, даже несколько сурово; увидев Джона, она тут же улыбнулась. Когда они были близко, послышалась её задорная речь:
— Что ж, а вот и помощь новеньким… я как раз шла к вам… Сегодня я спешу и ухожу в разведку… нет времени что-либо говорить, берите этот мешочек, — она ловко сдёрнула рюкзак с плеч, достала оттуда серый пакет и сунула ему в руки. — Здесь шестьдесят крышек — на два завтрака и ещё чего-нибудь по мелочи вам должно хватить. Раз вы идёте работать, я за вас не переживаю. Но будьте же осторожны… — она посмотрела обеспокоенно. — Обманщиков много. Всегда беритесь за работу только ту, что предлагают на главной улице; глупо говорить, что здесь всё идеально — мы ещё далеки от идеала… Можете обращаться за помощью к моему отцу, но, кажется, он вас не очень полюбил; в мэрии есть ещё много людей, постарайтесь не насолить им. Что ж, берегите себя. Увидимся через недельку…
— Спасибо конечно… — Джон едва удержал резко всунутый ей ему в руки весомый пакет. — Но куда вы идёте? На какую разведку?
— Я, как одна из участников Главного комитета, должна хотя бы раз в месяц ходить в разведку, возглавляя какой-нибудь отряд. Нынче мы отправляемся за зерном для хлеба и различными кашами плюс, как всегда, будем собирать лекарства. Вы же помните, я говорила, что у нас сгорел склад с мукой…
—
— Вот вы какой противный! — она тряхнула головой, с напускной раздражительностью на него глянув. — Что ж, если вам нужно доказать свою принципиальность, то делайте что хотите. Своё мнение я вам сказала — мне не нужно ничего.
Молл обошла его и, проходя рядом с ним, тихо проговорила: «Всё же будьте осторожны…» Джон сказал ей вслед нечто похожее. Тогда он ощущал радость оттого, что совесть не будет его мучить по поводу долга; отдать его теперь можно через неделю. Молл снова скрылась где-то за поворотом; Джон стал неспешно возвращаться назад с мешком, полным «денег». Дома он был уже с двумя порциями завтрака.
***
Позже, когда Чес проснулся и они сели завтракать, Константин рассказал о сегодняшней встрече с этой женщиной. Бывший напарник и был явно рад, что нынче завтрак у них двоих, и хмур — по непонятной причине. Когда Джон спросил его, он задумчиво ответил:
— Туго нам придётся, Джон, эту неделю. Кажется, это был единственный человек, которому мы были симпатичны. Чего стоит один только её папаша, который остаётся здесь! — он покачал головой, но тут же добавил: — Впрочем, это не должно принести больших осложнений. Всё же мы не одни такие, начавшие перечить…
Константин задумался над его словами, но вместе с тем решил для себя, что это сейчас не проблема. После завтрака, первого за всё это время настоящего завтрака, он ощутил в себе силы и, взяв общение с Чеса, что тот не пойдёт работать, а будет тихо сидеть дома, сделает вторую часть уборки, посмотрит, что скрывает погреб, и подумает над тем, что делать с двадцатью оставшимися крышками, пошёл записываться на самую высокооплачиваемую работу в этом месте — строителем подземных убежищ. Конечно, не факт, что его возьмут — бумажечка, будучи его паспортом, говорила о том, что ему максимум можно доверить побелку стен или донос воды для кухни. Но был и другой факт — опасность работы и наверняка немногочисленность желающих. Джон шёл с уверенностью, граничащей даже с самоуверенностью; он знал, что своего добьётся.
Он направился вверх по улице и скоро очутился рядом со входом в шахты, откуда вчера вынесли трупы; рядом стоял крохотный домишко — явно для оформления на работу. На двери как всегда висела бумажка с двумя надписями: оставшимися свободными местами и ценой за день. Цена оказалась перечёркнута и вместо неё было нашкрябано «55 кр./день». Джон знал, отчего такое повышение зарплаты… Оставалось десять мест; он толкнул деревянную дверь вперёд и вошёл в маленькую «приёмную», на самом деле комнату, обставленную двумя столами и скамейками для ожидающих. За столами сидели люди, ожидающих было два человека; Джон присел к ним и стал вертеть в руках свой «паспорт».
Разговаривали шёпотом; собеседование проходило быстро — не более двух минут. Вот уже и настала очередь Джона подходить к столику. Перед ним сидел мужик, которого именно что только и можно было назвать «мужиком», а не мужчиной: грубые черты, смуглая кожа, сильные руки, волосы короткие и жёсткие, лицо даже в грязи, а одежда не первой свежести. Кажется, это был какой-то бригадир…
— Давай паспорт, — сказал он, как только Джон уселся на стул; пробежав карточку глазами, он ехидно глянул на него: — Ты не подходишь, знаешь? Ты ведь почти ничего не можешь, верно? Нам нужны строители или хотя бы связанные с этим профессии, а не разнорабочие. Учить тебя здесь с нуля никто не собирается.