На осколках Орды
Шрифт:
— Рада видеть снова, братик. Как ты быстро вернулся… — Поприветствовала она его, когда мы все впятером прошли к диванам, на которые тут же опустились разговаривавшие. — Что-то случилось? — Астрахань спросила что-то у гостя на все том же непонятном мне языке. Возможно, я бы понял, о чем они говорят, если бы лучше вслушивался, а не смотрел украдкой на… по сторонам.
— Да. Слушай, Лилике[3], мне нужна твоя помощь: я сильно ранен, поэтому я бы хотел остаться у тебя на некоторое время. Не откажешь? — Бахчисарай легко кивнул вправо, будто показывая,
— Что же ты раньше не сказал?! Я бы лекаря позвала! — Девушка вплеснула руками.
— Не надо. Ну, точнее, позже может быть… Пока что мне надо с тобой о многом поговорить.
— Сильно болит? Опять подрался, да? Кто же это тебя так?..
— Вот, кстати об этом… — Бахчисарай обернулся ко мне. — Помнишь, ты меня просила разобраться с твоими волжскими разбойниками? Ну вот, я это сделал. И даже трофей взял, хотя он довольно сильно сопротивлялся. Красивый образец, правда?
Астрахань молча посмотрела на меня. Так как я только потом узнал, о чем они говорили, то еще не чувствовал подвоха.
Наши взгляды встретились. Я понял, что она чем-то разгневана, но про себя отметил, что она красива даже в гневе. И почему я думал о ней, а не о брате?! Ей-то ничего не угрожает, а на счет Васи я не был уверен совершенно…
— Сначала я хотел его подарить тебе, даже вот не убил пока еще. Даже сюда привел. Ну, просьба-то была твоя все же… — Бахчисарай коварно усмехнулся. — Но сейчас думаю, что, все же, оставлю себе. Думаю, из него получится хороший товар. Интересно, сколько он будет стоить? Никогда еще не продавал олицетворений…
На этом слове на лице Астрахани отразилось удивление, она снова посмотрела на меня, в этот раз мельком. Заметив это, Бахчисарай, ехидно улыбнувшись, продолжил:
— Ну, а что ты думаешь, кто еще мог так ранить меня? Да и тебе хватит твоего Москвы.
О ком они, понял даже я. При упоминании его щеки Астрахани покрыл небольшой румянец. Она пыталась совладать с собой, но у нее это плохо получилось, и он был виден даже мне, хоть я и находился гораздо дальше от нее, чем собеседник.
Я был в замешательстве. Что было между ней и Москвой?..
— Я одинаково ненавижу и того, и этого, и я рад, что могу разобраться хотя бы с одним сам. Мое дело — война и рабы, остальное меня не волнует. А этот как раз раб.
— Кстати, а ты к папе не заезжал? Он же в тех краях живет как раз. Я давно его не видела, волнуюсь немного…
— Заезжал. Он попросил тебе кое-что передать… — Бахчисарай выдержал долгую паузу. — Точнее, попросил бы, если бы был еще жив.
— Ч-что?..
— На него напали ногайцы.[4] А ты же знаешь, он был так слаб в последнее время… В общем, я не успел… Я застал его еще живым, но он еле дышал. Последнюю его просьбу я понял буквально по его глазам… Он хотел передать тебе его земли, народ и, на словах, то, что ты теперь глава нашей семьи.[5] — Я заметил, как татарин слегка скривился при этих словах. Но понять, о чем все же они говорили, я все же не мог. — Лично я даже не знаю, как относиться к смерти Сарая… Ты же знаешь, мы не ладили… Но, на самом деле, даже мне как-то… Печально.
Не успел Бахчисарай договорить, как Астрахань, заплакала,
Я был… Растерян. Тогда я еще не знал, что именно привело к такой ее реакции, но, услышав упоминание о Сарае, я решил промолчать о своей догадке. А что, если мое предположение не верно?
Да и… Понимают ли они русский?..
Честно сказать, мое положение в тот момент было и так хуже некуда, и усложнять его я не хотел…
Наоборот, я намеревался улучшить его… как только наступит ночь.
Если мне предстоит какое-то ответственное событие, я тщательно готовлюсь к нему, продумываю все до мелочей. Так было и в тот раз: во время перемещения по дворцу я старался запоминать его планировку — благо, что она оказалась довольно простой. На первый взгляд, конечно. Уверен, те стены хранили куда больше секретов, чем мне тогда думалось. Так или иначе, составив в голове примерный план побега из дворца, я следующей же ночью, выждав, когда охранники отвлекутся, я начал воплощать в жизнь его первую часть.
Правда я не учел одно досадное обстоятельство — за мной наблюдали гораздо кропотливее, чем я ожидал.
— Куда собрался? — Голос Бахчисарая остановил меня в одном из коридоров дворца, а потом и его хозяин буквально выплыл из темноты. — Ты думаешь, я тебя просто так отпущу?
Я был ошарашен его таким внезапным появлением.
Как он узнал? Откуда? Я совершенно ничего не понимал…
Меня удивило также и то, что говорил он на чистом русском. Я, конечно, слышал несколько фраз во время нашей битвы, но только тогда я увидел, насколько хорошо на самом деле владел им крымский татарин.
— Да вот, прогуляться решил тут, понимаешь. — Ехидно заметил я в ответ на его довольно глупый вопрос.
— Ты ведь понял уже все про Сарая, так ведь? Кстати, он — отец меня и Астрахани.
Я не мог в это поверить. Точнее, умом-то я понимал, что именно мне говорил Бахчисарай. И что именно он сделал. Мне просто этот его поступок был совершенно непонятен, он выглядел для меня каким-то… слишком диким. Я, практически видевший собственными глазами смерть своего отца, не мог принять это. При этом татарин даже выглядел совершенно спокойно, будто Сарай был ему никем. Я не понимал. Да какими бы ни были родители… Как может подняться рука?
— Но я его всегда не любил. У нас с ним были… личные счеты.[6]
В ту секунду я ясно осознал, каким на самом деле чудовищем был Бахчисарай.
— Ладно, о чем это я. Тебя сейчас кроме своей шкуры ничего волновать не должно, ибо убить еще одно олицетворение мне труда не составит…
Благодаря его словам я осознал, что я с ним один на один в темном коридоре.
Звать на помощь бесполезно, здесь на мою сторону не встанет никто.
Поэтому придется помочь себе самому.