На перекрестках встреч: Очерки
Шрифт:
– Когда Ленин приехал в Париж, – рассказывал экскурсовод, – французские товарищи предложили ему квартиру в центре города. Владимир Ильич отказался, просил подыскать жилище подешевле, в рабочем районе. Ленин берег каждую партийную копейку. Хозяин квартиры, увидев скромность вещей будущего постояльца, через некоторое время начал поговаривать, что ему выгоднее сдавать комнаты более богатому человеку. Узнав об этом, один из друзей Владимира Ильича встретил хозяина на улице и как бы невзначай сказал, что русский господин выдает себя за бедняка, а на самом деле очень богат, держит во французском банке большой капитал. После этого хозяин низко кланялся при встрече с Владимиром Ильичем и говорил, что лучшего жильца он и не мечтал иметь у себя в доме.
Впервые Ленин посетил Париж в мае 1895 года во время своей первой поездки за границу и пробыл в нем почти полтора месяца.
Судя по всему, экскурсовод хорошо знал парижский период жизни Владимира Ильича и многое рассказывал посетителям музея о вожде мирового пролетариата.
…По приглашению профсоюза автомобильной промышленности я вместе с группой наших артистов посетила завод Рено. В обеденный перерыв на площади перед входом поставили два больших грузовика. На этой «сцене» каждый из нас старался показать все, на что способен. Несмотря на ливень, никто из зрителей не докинул концерт, и он продолжался довольно долго, к взаимному удовольствию.
В один из вечеров Кокатрнкс пригласил пас в крупнейшее фешенебельное варьете «Лидо» в центре Парижа на Елисейских полях. Обычный эстрадный театр для миллионеров и туристов с весьма высокой входной платой. Зрители попивали напитки, сидя за столиками, расположенными амфитеатром возле небольшой, выдвинутой в зал сцены. Чего только на ней не происходило! Балетный номер «Гимн любви», довольно эротический по содержанию, сменили озорные акробаты, перебрасывающиеся со зрителями шутками, от которых уютный зал грохотал от смеха. Затем появились американские прерии, ковбой на лошади, показывающий искусство обращения с лассо. Maстерство жонглера исключительно. Далее следовал секстет уличных музыкантов в живописных лохмотьях. Музыкальную буффонаду сменили гёрлс. Их отбирают сюда со всего мира, по принципу «сексуальной зрелищности». Откровенная демонстрация своего обнаженного тела, как мне показалось, не вызывает у них никаких эмоций. Вся программа занимала одно отделение, около двух часов. Она отличалась артистизмом, однако была совершенно лишена какой-либо одухотворенности.
Наши гастроли совпали с четырехсотлетием Нотр-Дам. Ночью собор высвечивался изнутри. Круглые окна с витиеватыми витражами ярко горели, мрачные силуэты химер четко вырисовывались на крыше. Вся прилегающая к собору набережная Сены была запружена народом: слушали трансляцию мессы.
В асфальт площади перед собором вделана истертая миллионами ног медная пластинка. Она – центр Парижа. Отсюда начинается отсчет всех парижских дорог, и здесь же рядом, ъ моста Нотр-Дам, пятьсот лет назад была начата нумерация парижских домов.
По вечерам чуть ли не все церкви французской столицы превращаются в концертные залы, где исполняется хоровая, симфоническая, органная, камерная музыка. В соборе Инвалидов – музыка Стравинского, в церкви Мадлен – произведения Гайдна. Ежедневно в нескольких церквах можно услышать Баха, Моцарта, Генделя. Иногда их величественные аккорды заглушаются сумасшедшими ритмами, которые доносятся из полуоткрытых дверей ночных клубов и кафе, где отплясывают новомодные сногсшибательные танцы. «Выделывайте все, что вам вздумается» – таков основополагающий принцип этих безудержных кривляний.
Разочарована я была, когда
Билеты на концерты классической музыки дороги (от 30 до 60 франков), и для парижанина среднего достатка посещение хорошего концерта – настоящий праздник, который бывает нечасто. Кому же предназначена музыка? Рабочим, учащейся молодежи она не по карману.
Зато кинотеатры наводнены детективами и эротическими фильмами. С рекламных щитов на вас направлены дула крупнокалиберных револьверов, искаженные лица убийц, наркоманов, садистов. Наши артисты просмотрели несколько лент мастера фильмов ужасов голливудского режиссера Хичкока. Потом им долго снились кошмары, они вздрагивали и просыпались от малейшего звука.
Вторая поездка во Францию состоялась в 1978 году с одним из крупнейших музыкантов страны, главным дирижером Ленинградского театра оперы и балета имени Кирова, народным артистом СССР Ю. Темиркановым. В Па риже к нам присоединился Д. Ойстрах. Известный скрипач выступал в первом отделении концерта, а мы с Темиркановым – во втором.
Оратория Р. Щедрина «Ленин в сердце народном» вызвала живой отклик у парижской общественности. Газеты дали высокую оценку новому сочинению советского композитора. Увлеченная идеями большого общественного звучания, тепло приняла ораторию и публика. Немалую роль сыграли мастерство и вдохновение дирижера, который смог особо подчеркнуть все достоинства работы Р. Щедрина.
Хотя наши гастроли продолжались всего несколько дней, новая встреча с Парижем оставила еще один незабываемый след в памяти. Столица Франции жила, как всегда, кипучей творческой жизнью. Огромные рекламные щиты призывали послушать «новую Эдит Пиаф» – Мирей Матье, чье искусство уже завоевало зрителей. Старшая дочь бедного авиньонского каменотеса, отца еще двенадцати детей, в одном из интервью заявила, что самая заветная ее мечта – купить большой дом для своей семьи и своих младших сестер и братьев. На сцене театра де ля Виль ставили Горького, Булгакова, в городском музее современного искусства демонстрировалась выставка, посвященная творчеству Феллини. В Казино де Пари цирковые номера чередовались со сценками-анекдотами. В соборе Нотр-Дам шли концерты старинной музыки с оркестром и хором. Цены опять же баснословные – 60 франков за билет. В театре Бобино – кукольный театр Образцова. На этой сцене выступали Эдит Пиаф, Морис Шевалье и другие знаменитости. Напротив, недалеко отсюда идет фестиваль американских фильмов ужасов. На бульваре Сен-Жермен звенит гитара, какой-то парень глотает пылающий факел, другой прямо на тротуаре выставил свои живописные опусы. Если вам нравятся картины, вы должны бросить монету в потрепанную шляпу, лежащую тут же, у холстов. В концертном зале «Плейель» поет известная негритянская певица Махелия Джексон, исполнительница духовных псалмов. Рядом – афиши о гастролях Святослава Рихтера. На Елисейских полях новые фильмы Микеланджело Антониони, выступления группы бродячих музыкантов XX века – «труверов». Громадная афиша извещала о серии концертов Сальваторс Адамо, в ту пору одного из популярнейших шансонье Европы. Мне довелось услышать несколько собственных сочинений певца. Публика неистовствовала, Адамо смущенно улыбался. Не сразу ему удалось покорить Париж. Он учился в университете, хотел стать филологом, изучил пять языков. В Бельгии, где проживали родители, в нем открыли музыканта, певца, артиста. Он стал известен в других странах. Вскоре и во Франции среди грохота электроинструментов и умопомрачительных ритмов зазвучала его свежая струна. Романтика любви, которую он проповедовал, оказалась необходима парижанам. Диски с записями Адамо стали расходиться огромными тиражами, и ему предоставили лучшие концертные сцены и залы.
Утомительной уличной суете и крикливой рекламе Елисейских полей и Больших бульваров противостоял другой Париж, устремленный в века. Тихая площадь Вогезов и прозрачные строения Лувра, отражающий солнечные лучи двор Пале-Рояля и играющий светотенью своего искусно «гофрированного» купола собор Инвалидов создают образ города, в котором ничто не кажется чужим.
Утром с высоты Эйфелевой башни Париж выглядит серебристо-опаловым. Облик города несет в себе черты праздничности.
Нелегко разобраться в массе парижских впечатлений. Но в любом случае сквозь них проступает главное – дружественное отношение народа к посланцам пашей страны – артистам, музыкантам, туристам, всем, кому посчастливилось хоть однажды встретиться с Парижем.