На пороге любви
Шрифт:
Клеон позвонила Айвору и пригласила его приехать в Лондон на выходные. Она надеялась, что если предъявит своего жениха во плоти, то это поможет пресечь амурные поползновения Рика. Пришло официальное приглашение на бал, который должен был состояться после показа коллекции Франциза. Клеон могла привести партнера, и она попросила Рика пойти с собой. Тот был в восторге от возможности повращаться в таких возвышенных кругах.
Клеон не изменила решения отработать свой долг Эллису за туфли. Она была настроена более чем решительно и уже трижды задерживалась
В этот день Эллис прошел мимо Клеон по лестнице так, как будто не был знаком с ней. Теперь она чувствовала надвигающуюся головную боль. Клеон отодвинула бумаги и оперлась головой на руки, чувствуя себя подавленной и усталой. Она пыталась понять неприязнь Эллиса. Кроме его уязвленной гордости, она не видела причин.
Все ушли. Тишина была как покрывало, она забралась под него и уснула. Проснувшись с болью в шее, с затекшими руками и сосущим голодом внутри, она посмотрела на часы, и ее охватила паника. Почти десять, а она сказала охраннику, что уйдет в девять.
Клеон убрала бумаги, натянула пальто, схватила сумочку и бросилась к лифту. Он быстро доставил ее на первый этаж. Она нащупала выключатели и нажала на них. Клеон толкнула входные двери, но они оказались запертыми. Задний выход – он должен быть еще открыт. Конечно же смотритель не мог запереть его. Но задняя дверь была на засове.
Она заставила себя успокоиться и пошла по коридору, пробуя каждую дверь. Все были заперты. Таинственные тени были повсюду: на стенах, на потолке, на ступенях. Клеон затаила дыхание, увидев надвигавшуюся на нее собственную тень: огромную и угрожающую. Игра света и теней на лестнице испугала ее.
Через стекла на дверях были видны черные силуэты, заполняющие кабинеты, – столы, стулья, потерявшие свою дневную материальность и превратившиеся в полутьме в зловещие фантомы.
Она бросилась в лифт, и дверь с лязгом захлопнулась, поймав ее внутри. Она не знала, куда поднимается лифт и остановится ли он вообще. На девятом этаже двери лифта открылись, и это бездушное механическое повиновение показалось ей осмысленным. Даже в своем убежище, у себя в кабинете, она слышала неестественную тишину, в которой теперь не было ничего расслабляющего, навевающего сон. На нее со всех сторон ползли щупальца тишины.
«Эллис, – подумала она, – он придет». Какой у него номер? Она стала искать телефон, водя пальцем по страницам. Вот – Ферс, Э.Ф. Она набрала номер и стала с улыбкой ждать. Теперь уже недолго.
Но ответа не было. Она все ждала... ждала... и ждала. Клеон поняла, что это безнадежно, но бесконечный звук, который как бы отражал пустоту квартиры, сам по себе был связью с внешним миром.
Наконец она положила трубку. Оставалось только слушать тишину. Эта тишина душила ее. Она прошлась по комнате, чтобы услышать свои собственные шаги, и выглянула из окна в темноту, наблюдая за двигающимися огоньками транспорта. Мысль о том, что
Она повернулась спиной к окну, борясь с клаустрофобией и чувствуя, как на нее надвигаются стены. Телефон – она снова попытается позвонить. Клеон набрала номер, ее сердце громко стучало, но звонок на другом конце провода остался без ответа.
В половине двенадцатого на нее, как бешеное животное, набросился голод. Тишина казалась притаившимся существом, готовящимся к прыжку. На лестнице ей послышались звуки, и она с трудом сдержала крик. Ей все мерещилось. Клеон ходила взад и вперед по комнате, как тигр в клетке.
Она снова подняла трубку. Была полночь. Он должен быть дома! Но квартира оказалась пустой. Может, она набрала не тот номер? Она проверила и перепроверила его снова.
Было около часа. Теперь он должен быть дома. Нет ответа. «Всю ночь? – спрашивала она саму себя. – Его нет дома всю ночь». Она почувствовала тошноту и уселась в кресло. Может, он дома и лег в постель? Может, он спит и не слышит звонка? Клеон схватила трубку и набрала номер. Теперь она будет ждать до тех пор, пока телефон не ответит.
Клеон все не опускала и не опускала трубку. И в конце концов раздался голос:
– Эллис Ферс слушает. – Она не могла говорить и только слушала, как он спрашивает: – Кто это? Ферс слушает. Алло?
Она попыталась выдавить хоть слово, но он повесил трубку. Клеон закричала и снова набрала номер. Его ответ стал требовательным, раздраженным и подозрительным:
– Ферс слушает. Кто это?
– Эллис, – прошептала Клеон, – Эллис. – Это было все, что она смогла произнести.
– Кто это? – повторил он, и Клеон снова произнесла:
– Эллис.
– Скажете вы мне наконец, кто вы? – Он был зол, и неудивительно, подумалось ей.
Клеон удалось чуть громче прошептать свое имя:
– Клеон Эстон. Я заперта. – Она обмякла, испытав облегчение от того, что наконец связалась с ним.
– Заперты? Где? В своей квартире?
– Нет, в офисе. Я задержалась и...
– Господи, девочка, ты, должно быть, сошла с ума. Послушайте, я выезжаю прямо сейчас, но это займет полчаса. Можете вы еще немного подождать, или мне позвонить в полицию?
– Нет, я подожду вас, Эллис. Я подожду.
Еще всего лишь полчаса этого кошмара! Клеон рухнула на стул и навалилась грудью на стол. Эллис едет, он в пути. Она заснула.
Клеон проснулась от отдаленного боя часов и снова почувствовала ужас. Она услыхала лязг лифта и, забыв об Эллисе, перестала дышать от страха; ее глаза расширились. Он повертел дверную ручку, позвал ее по имени, и тогда она вспомнила, что это он.
Ноги не слушались, когда она спотыкаясь бросилась к двери, чтобы повернуть ключ. Эллис успел подхватить ее. Похоже, он не возражал против того, как она уцепилась за него – схватившись руками за плечи и прижавшись щекой к его груди. Дыхание Клеон было частым, но она не плакала – слишком глубоким было облегчение, чтобы плакать.