На проклятом пути Великого Шута
Шрифт:
И он хрипло, надтреснуто рассмеялся. Если Провидец прикончит его на месте, может, ему даже станет легче, как знать. Судя по всему, Йандир был одном шаге от такого поступка — наверное, хватит буквально пары слов сверху.
— Будь добр, помолчи. Ты, конечно, прав, но правду тут… любят, конечно, о да. Только далеко не всякую, — прошипел Арталиону в ухо сухой голос Шута Смерти, так и оставшегося для него безымянным.
Каким чудом Йандир взял себя в руки, оставалось только гадать. Возможно, вплотную придвинувшиеся к нему его собратья что-то ему сказали мысленно, может, вид того, как тонкая рука корабельной Провидицы нежно
— Камни принадлежали воинам, верно? — тихо проронила Провидица-азуриани. — Они полны смятения и боли… я понимаю. Павшие в бою не могут быть иными, все так.
Кирвах переступил с ноги на ногу — едва заметно, будто бы просто выбирая позу поудобнее, но на деле — расслабился: им удалось избежать ненужных расспросов. Если уж один друкари так подействовал на Йандира, то полная пригоршня комморритских душ… нет, ему, пожалуй, знать об этом не стоит. Все равно души после отдыха не помнят прежних деяний — а сотворены все эльдары из одного и того же материала, в этом Кирвах неоднократно убеждался.
— Верно. Яркие сильные души, вы прекрасно все видите сами. Не об этом ли ты просил, Йандир? — Кирвах отвлекся от своего маникюра, натянул перчатку и сложил руки на груди. Кинжал при этом точно растворился в его ладони. — Ну так что? — Мое слово сказано. Я… мы, мы, разумеется — возьмем эти души в наше святилище, и если, после должного отдыха они… В общем, да, я принимаю ваш дар. И вам пора. Но этого чужака, — Йандир едва не выплюнул последнее слово. — Уводите. Ему тут не место.
— А благодарность, м? Ты ничего не забыл? — Кирвах подобрался, точно кот перед прыжком. — Дар? Это должен был быть обмен! Ты мне должен выполнение одной моей просьбы. Я попросил помочь нашему гостю. И что я слышу?
— Мне от них ничего не нужно, — Арталион ухмыльнулся как можно развязнее, скрывая растущее отчаяние. — Не трать время, Мастер Труппы.
— Тебе, может быть, и да, а вот мне… видишь ли, мой темный брат, он кое-что обещал. Провидец Йандир! Последнее слово. Я прошу. Подумай.
— Нет! Друкари никогда не изменится, я не собираюсь даже пытаться. И не проси больше ничего. Хватит испытывать мое терпение, арлекин. Я… я благодарен и прошу оставить нас. Уговор был — просьба должна быть выполнимой и не несущей для нас вреда. Эта — не такова!
— Оставить? — Кирвах, до этого начавший было разворачиваться на носках и даже взмахнувший было уже рукой своим — уходим, тут больше нечего ловить — резко обернулся. Взвихрились полы плаща, фигура арлекина словно превратилась в яркое цветовое пятно — непонятно было, он просто с такой скоростью метнулся вперед или же на долю секунды активировал домино-поле — и через два удара сердца оказался рядом с Провидцем. Грубо ткнул его пальцем в грудь и прошипел, глядя в янтарные стекла шлема, который Йандир так и не снял за весь разговор:
— Ты! Заткнись сию же секунду и больше никогда не проси нас о помощи. Ты не держишь слово. Ты не Провидец, не эльдар… и даже не мужчина. Ты трус, вот и все.
— Провидица Этель сказала, что за твоим гостем всю жизнь будет стлаться кровавый след, и пустота пройдет по его стопам…
— Повернись вправо и повтори это своим экзархам, — прошипел Кирвах. — Спроси,
Йандира словно водой окатили — так быстро он сник. Отступил на шаг и покачал головой:
— Я не могу…
— Я вижу. Уходим, нам больше не о чем с ними говорить, — Кирвах отряхнул руки, точно прикасался к чему-то грязному, и вернулся к своим.
И в этот-то момент Арталион вдруг окончательно понял, что произошло — и только что, и задолго до того, как Кирвах вышел из тени и предложил ему сделку, и какую именно при этом ему роль выделил во всем этом Кирвах.
И засмеялся — бешено, безумно, захлебываясь воздухом. Смех горчил, отдавал кровью — и оборвался так же, как и возник, будто воина-друкари кто-то схватил за горло. Он шагнул следом за арлекинами, даже не оглядываясь.
— По крайней мере, душам твоих собратьев, что ты собрал с нашей маленькой помощью, точно ничего не грозит. Йандир трус, но не подлец, хоть я его и обвинил в обратном. Он… забыл, что значит быть эльдаром, помнит лишь что такое командовать большим кораблем, и все, — когда и арлекины, и Арталион оказались посреди туманного марева Паутины по ту сторону врат, Кирвах моментально погасил свою ярость и сказал это совершенно спокойным голосом.
— Пойдешь с нами? — вдруг спросил Двуликий.
Провидица Теней неожиданно ткнула его посохом в бок — несильно, но тот с возмущенным «эй!» отпрыгнул от нее. Она погрозила ему пальцем — помолчи-ка, братец.
Арталион покачал головой. Его жизнь раскололась надвое, да, иначе и не скажешь — но он отчего-то не хотел и не мог выбирать прямо сейчас, что с нею делать. У него просто не осталось сил.
— Лучше бы ты, Кирвах, меня прирезал сразу, как я отдал тебе те камни, — неловко пошутил (пошутил ли?) он.
— Ой, ну я не могу, умора, — Кирвах оглушительно рассмеялся. — А у тебя есть вкус к юмору, и из тебя бы вышел неплохой танцор — кровавые шутки и пируэты с клинком, во всяком случае, даются тебе неплохо. Но хочешь честно? Не торопись. Наш путь… его нужно захотеть пройти. Не выбрать от безысходности, а пойти по нему по своему желанию. Мне почему-то кажется, ты сейчас вообще не понимаешь, что такое — чего-то захотеть.
Арталион медленно кивнул.
— Ну тогда подумай в свободное время. Может, поймешь, — И Кирвах, обрывая разговор, ткнул рукой вперед. — О, кстати, нам туда!
И после этого арлекины привели его в мир, укрытый лесной тенью, мир, хранимый Духом-Драконом.
Это было давно — и недавно. Арталион помнил каждый свой шаг — и знал, что сделать ему предстоит еще больше. Шелковый трепет живой души, заключенной в камень, спасенной от участи стать ничем, стать поживой для демонических тварей, обретшей шанс вернуться — вот что заставило его в первую очередь понять, кто он такой.