На развалинах мира
Шрифт:
Я тащил на спине кого-то, кто вцепился в меня сам – и не мог его сбросить! Кто это был, мужчина или женщина, не имело никакого значения. Ни его веса, ни тела я не ощущал, а вскоре понял – почему. Где-то, хлесткий удар, бежавшего рядом парня, смахнул ношу с моей спины – это оказались только руки, сжавшиеся на моей шее в мертвой хватке, а их владелец уже давно остался где-то позади… Вскрикивая и хватаясь за грудь, какая-то женщина подскочила ко мне. Может быть, ей показалось что-то знакомое в моем лице? Но, я ее не узнал, а рассматривать, кто это мог быть, не было ни сил, не возможности – меня влекло вперед, ибо оставаться на месте было равносильно гибели. Нож прорезал мне рукав, лишь малость, не достав до кожи – дикий взгляд и хохот сопроводили его, а потом еще один сверкающий блеск
– Смерть! Всем смерть! Я демон смерти!
Кто-то, бегущий за мной, наступил на его лицо, раздавив челюсть. Послышались хруст и вой от непереносимой боли. Набежавшие люди пронеслись по телу человека и заставили его умолкнуть. Меня они не сбили только потому, что я успел вжаться в стену, каким-то чудом еще не рухнувшую вниз. Раздался еще один хруст – кто-то попал ногой между камнями. Ее владелец недоуменно посмотрел на себя, взвыл и схватился за оголившуюся кость. Мой порыв поспешить ему на помощь, не успел осуществиться – падающая сверху балка вдавила его в землю, раскроив ему голову до самой шеи.
На какое-то время я замер, остановился, ощутив, как по нервам, и без того взвинченным, молнией прошелся неясный сигнал… Я еще не осознал, что это, но уже понял, что ни о чем хорошем это не говорит. И эта догадка оказалась верной.
Город был погружен в хаос, измолот и сокрушен. Но, видимо и этого было еще мало, и стихия решила добить его новой, все сметающей на своем пути, бедой. И именно в этот миг я почувствовал опасность. Не разумом, не и без того постоянной настороженностью – а шестым, седьмым, может даже, десятым чувством, которое никогда раньше не проявлялось у меня так сильно. Оно возникло и уже больше никогда не покидало меня, предупреждая обо всех чрезвычайных ситуациях, в которые мне пришлось позже попадать. Я уже был готов – а глаза еще не видели, уши не слышали того, что должно было случиться!
Послышался гневный, все поглощающий собой гул. Он шел со стороны гор – оттуда, куда унеслась эта всесокрушающая подземная волна. Я уже слишком устал, был измучен и избит, чтобы удивляться новой напасти, так скоро пришедшей на смену предыдущим. И без того темное небо стало совсем черным. Один за другим в нем пропадали отблески полыхавшего под ним огня, и вся серая, пылевая и пепельная масса, сгустившаяся над головами, стала сливаться в одно мрачное целое. И тогда появилось то, о чем предупредило меня это, возникшее ниоткуда, чувство!
Она падала на город с быстротой пикирующей птицы, со скоростью гоночного автомобиля – огромная волна, высотой не менее десяти метров. Мгновенно поглощая все очаги пламени, заливая все дыры и отверстия, образовавшиеся в земле, она приближалась так быстро, что на принятие каких-то решений уже не оставалось времени… Это уже была настоящая вода, мутная, от принесенного ею ила и водорослей, мелких и крупных камней, а так же всего того, что она жадно пожирала, погребая под собой. Под ней гибло все. Стены, выдержавшие колоссальные нагрузки от взрывов и землетрясения, чудовищный жар огня, под ударом этой массы срывались со своих мест так, будто они не были возведены из камня и бетона, а являлись хрупким сооружением, наподобие шалаша. Рефлекторно я рванул дверцу, оказавшегося возле меня автомобиля, и вскочил вовнутрь, успев в последнюю секунду захлопнуть ее за собой…
А потом все померкло перед глазами. Машину резко рвануло вверх и поволокло вперед, в полной темноте. На нее постоянно что-то падало, ударяло, и она сама врезалась во что-то, так, что я с каждым мгновением ожидал, что она развалиться на куски, и тогда смерть точно получит то, за чем она с таким упорством гонялась столько времени – мою жизнь. Не было ни верха, ни низа, только непрерывный кошмар… В какой-то момент я различил, как врезаюсь в человеческое тело. Оно зацепилось за боковое зеркало и пару секунд неслось вместе со мной. Сквозь все щели в автомобиль поступала вода – я слышал, как под сильнейшим давлением она врывается во внутрь и очень
Я находился в автомобиле, спасшем мне жизнь – а он, в свою очередь, немыслимым образом воткнувшись в оконный проем устоявшего здания, висел в нем как пробка. Ни стекол, ни верха у машины уже не было, и как при всем этом мне не оторвало рук или головы, было уже не понять. Более того, не было и последнего, самого страшного врага – воды, пронесшейся по городу катком. Практически не соображая, что я делаю, я перевалился через борт и вывалился вниз. На мое счастье, высота оказалась не столь уж большой – машина застряла на третьем этаже, и я упал на мягкую массу из скопившегося, возле дома, ила и песка.
Вода, проложив себе широчайшую трассу, унеслась столь же быстро, как и появилась. О ней напоминали лишь сметенные на ее пути дома и отсутствие огня в тех местах, где он недавно бушевал. Где-то далеко отсюда, в горах, находилось водохранилище, которое жители города называли Хрустальным – за чистоту воды, в нем находившуюся. Высота плотины, сдерживающей это озеро, была не менее ста метров. Я подумал об этом, понимая, что ни плотины, ни водоема больше уже не существует…
Постепенно, из многочисленных трещин и ям, в земле вновь стали появляться вначале слабые, а потом все более усиливающиеся огоньки. Видимо, в недрах было нечто такое, что давало им силы опять вырваться на поверхность, несмотря на то, что только что, по городу прокатилась эта водяная масса. А вслед за пробившимся огнем, стали раздаваться и взрывы. И тогда, едва исчезнувший было запах гари и дыма, опять стал забивать собой воздух, мешая нормально дышать.
Меня снова вырвало. Кровь, грязь, – такая смесь, что от одного ее вида я еще раз схватился за грудь, желая разодрать себе ребра, чтобы выпустить эту тошнотворную слизь, забившую мне внутренности. С мутными, плохо видящими глазами, я на дрожащих ногах отошел в сторону, и, наклонившись, зачерпнул ладонью, из оставшейся после наводнения лужи, воды. Мне не хотелось пить, но я желал прочистить горло и рот, чтобы не ощущать мучительных позывов к рвоте. Едва я поднес ладони к лицу, как у меня снова начался этот жуткий спазм, и я скрючился, больно ударившись головой о камень. Многочисленные порезы и ушибы, начали давать о себе знать – я стал их чувствовать, хотя раньше не успевал даже заметить, где и когда их получил. С разбитой брови капала кровь, заливая мне глаз и мешая нормально видеть то, что передо мной находилось. Я смыл ее водой и выпрямился.
Вода из озера не только пробила себе дорогу на улицах города, унесясь неведомо куда – она еще и принесла с собой из тех мест, где пронеслась, все, что захватила по пути. Наполовину засыпанная грязью и обломками, завалившись на один бок, передо мной лежала яхта. Совсем недавно это было первоклассное судно, мечта многих людей. Отделанная по последнему слову техники, оснащенная компьютерным управлением, украшенная и расписанная как игрушка… От всего этого не осталось, ровным счетом, ничего. Весь корпус был измят, вдоль киля шла трещина, а все надстройки на палубе были сметены. Если в ней, кто ни будь, и находился, то участь последних была уже решена – после того, как яхту протащило через полгорода, а до того она пронеслась вместе с водой от водохранилища до его границ, живых в ней быть уже не могло. Я доковылял до нее и вцепился руками в борта, дабы обрести себе опору и не упасть. С меня стекала грязь, вся оставшаяся одежда была мокрой насквозь и изорвана, так, что на мне практически ничего не осталось. Я тупо смотрел на большую рыбину, которая валялась под днищем яхты, и сам чувствовал себя такой же рыбой – выброшенной из привычной среды и задыхающейся от недостатка воздуха.