На темной и светлой стороне
Шрифт:
Вскоре подошла электричка, которая и довезла Тоню за сорок минут до станции Сосновой. От станции прямо через сосновый бор за десять минут можно дойти быстрым шагом до посёлка Сосновка, где и жили супруги Ларионовы.
Антонина шла не спеша, с удовольствием вдыхая пряный волнующий аромат прошлогодней хвои и любуясь оранжевыми стволами устремлённых ввысь деревьев. Время от времени она замедляла шаг, а то и вовсе останавливалась, задирала голову и смотрела, как макушки сосен полощут ветви в голубом небе. Сердце её сладко замирало, а в голову приходила
Антонина улыбалась и продолжала свой путь. Но как ни медленно шла она, через пятнадцать минут всё равно дошла до посёлка. С прошлого года он заметно разросся. На старом пруду, заросшем по краям тростником и водяными ирисами, плавали не только утки, но и гуси. Притом не дикие, а домашние.
«Вот дают люди!» – подумала Тоня с улыбкой и долей восхищения.
Сама бы она точно не смогла разводить уток и гусей. Да и к садоводству, огородничеству у неё особых способностей не было. Всю свою сознательную жизнь она провела в тесном взаимодействии с цифрами, всевозможными подсчётами, расчётами и отчётами. Сказать, что это была не жизнь, а малина, можно было бы, наверное, только с натяжкой. Но как это ни странно, Антонина любила свою работу. А вот сельхозработ она побаивалась. Хотя цветочки дома на подоконнике круглый год и на балконе летом выращивала. А когда её просила баба Маня, то не отказывалась помочь старушке прополоть и полить газон.
Подойдя к калитке Ларионовых, Антонина сразу заметила Вовика, собирающего огурцы с вертикальных грядок в эмалированное ведро.
Ларионовы не повелись на модное веяние и не стали отгораживаться от внешнего мира двухметровым забором.
Полина Макаровна рассудила здраво: «Кому надо залезть, тот и десятиметровый забор преодолеет. А у нас с Вовиком и воровать-то особо нечего. К тому же посёлок охраняемый».
– Владимир Никитич! – крикнула Антонина.
Вовик сразу поднял голову, всплеснул руками и с радостной улыбкой заторопился к калитке.
– Какие люди! Тонечка! – воскликнул он, подойдя поближе. – Как ты похорошела! Загорела!
– Так я на море была!
– Знаю! Полиночка мне все уши прожужжала. Дай я хотя бы тебя обниму!
– А Полина не приревнует? – рассмеялась Тоня!
– Она не увидит, – заговорщически прошептал мужчина и громко крикнул в сторону дома: – Полина! Не подглядывай! Я Тоню обнимаю!
– Я что, первая заявилась? – спросила Антонина, закрывая за собой калитку и не видя никого на участке, кроме Владимира Никитича.
– Нет, что ты, – рассмеялся Ларионов, – некоторые у нас ещё с вечера околачиваются. Ты проходи в летнюю кухню. Полина там. А я сейчас огурцы дособираю.
– Тебе помочь? – на всякий случай спросила Тоня.
– Нет, что ты! – замахал он на неё обеими руками. – Я сам! Ты иди! А то Поля о тебе уже спрашивала.
Антонина кивнула и направилась к летней кухне. Едва переступив порог летней резиденции хозяйки, как сама Полина Макаровна называла свою летнюю
«И не лень Полинке со всем этим в такую жару возиться, – подумала Тоня, – могли бы обойтись шашлыками и окрошкой».
Но не такова была хлебосольная её подруга Полина Макаровна.
На кухне были две их общие знакомые.
– Девочки, чем помочь? – сразу же спросила Антонина, усовестившись своих предыдущих мыслей.
«Всё-таки я неисправимая лентяйка, – подумала она вдогонку и невольно вспомнила своего третьего мужа, – не так уж Эдик был далёк от истины».
– Да уже всё готово, Тоня! – ответила одна из женщин.
А Полина бросилась к Антонине и, чуть не сбив её с ног от радости, крепко расцеловала в обе щёки.
– Явилась, путешественница! – А потом воскликнула: – Девочки, давайте всё таскать на стол!
И всем присутствующим было понятно, что хозяйка имеет в виду большой деревянный стол, стоящий во дворе под деревьями. И никаких тебе ротанговых стульев. Вовик сам смастерил удобные деревянные диванчики со спинками. И многочисленные гости легко размещались на них за пиршественным столом.
– Ладно, – сказала Антонина, – потом разберёшь тут сумку.
– Что там? – с нескрываемым любопытством спросила Полина.
– А то ты сама не знаешь, – прищурилась лукаво Антонина.
– Ракушка! – всплеснула руками Полина.
– Она самая, и сладости всякие.
– Ага, ставь, – кивнула Полина Макаровна и выплыла из кухни с огромным блюдом, на котором возлежали по-царски пышно пироги.
Антонина подхватила внушительный тазик с салатом и последовала вслед за хозяйкой. Две другие дамы, взяв каждая в обе руки большие миски и тарелки с другими закусками, последовали их примеру.
На полянке поодаль от стола уже жарились шашлыки, наполняя воздух таким знакомым каждому и всё-таки неповторимым, соблазнительным ароматом. У Тони от него чуть слюнки не потекли.
Возле шашлыков колдовал молодой высокий мужчина. Про таких говорят – косая сажень в плечах.
«Интересно, – подумала Тоня, – кому это Вовик мог доверить такое важное занятие?»
– Кто это там у тебя? – кивнула Антонина в сторону костра.
– А это мой крестник Стас, пойдём, познакомлю, – откликнулась Полина.
– Потом, – отмахнулась Антонина, – чего человека от дела отвлекать.
– Ну смотри, только советую тебе со Стасом подружиться, – заговорщицки подмигнула Полина Макаровна.
– Это с чего бы? – удивилась Тоня.
– А с того, что он не абы кто, а анестезиолог клиники пластической хирургии. Для нас с тобой ценный кадр. Приспичит, обратимся в его заведение, и всё нам с тобой там натянут. Снова станем первыми красавицами и длинноногим куколкам двадцатилетним нос утрём.
– Ага, пупок на лоб нам с тобой натянут, – весело рассмеялась Антонина, – и пирсинг в него вставят!