На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь

Вудхаус Пелам Гренвилл

– Может быть, для свидетельства. Она первая слышала рассказ этой мегеры. Что ж, неважно. Пойдите, позовите его. Когда я позвоню, пришлите к нам миссис Прайс.

– Слушаюсь, сэр Герберт.

Дворецкий удалился, а баронет, оставшись один, медленно подошел к портрету и смотрел на него, задумчиво потирая подбородок.

Послышались голоса, предупреждая о том, что жена и стряпчий приближаются.

22

Описывая мистера Дж. Дж. Уэзерби из юридической

конторы «Полт, Уэзерби, Полт и Полт», Сид был не совсем прав, но подошел близко к цели. Большие стеклянные глаза, глядящие сквозь очки, действительно напоминают о рыбе. Юрист озирался в той свойственной юристам манере, которая наводит на мысль, что они ищут улики за гардинами и под пианино.

– Заходите, заходите! – сказал сэр Герберт, отрываясь от портрета. – Здесь лучше, чем в библиотеке. Солнечней как-то.

Мистер Уэзерби подозрительно прищурился, словно предупреждая, что не потерпит никаких уловок, и благосклонно произнес:

– Очень приятная комната.

Леди Лидия задрожала.

– Не для меня. Здесь это случилось.

– Садитесь, Уэзерби, – вмешался сэр Герберт. – Я послал за лордом Дройтвичем. А вот и он! Спасибо, дорогой, что приехал!

– Здравствуй, тетя Лидия, – сказал Тони. – Можно тебя так называть?

– Еще бы, еще бы!

– Здравствуйте, мистер Уэзерби. Надеюсь, не опоздал? Я показывал сад Полли.

Сэр Герберт кивнул.

– Да-да. Хорошо, что ты ее привез, но, скорее всего, Уэзерби скажет, что это свидетельство не нужно. Что ж, можем начинать. Все мы в сборе.

– А где Фредди? – спросил Тони.

– В Лондоне, у Бриднорта. Я ему звонил, приглашал, но он что-то бормочет про важное дело. Что ж, перейдем к делу и мы.

Мистер Уэзерби сложил кончики пальцев.

– Разрешите мне проверить факты, – начал он. – Эта особа подписала документ о том, что история выдумана?

– Да.

– Он был должным образом заверен?

– Да.

– И лорд Дройтвич его сжег?

– Да.

– Если есть в мире справедливость, – сказала леди Лидия, сурово глядя на Тони, – это сочтут свидетельством в твою пользу. Мой брат был тоже сумасшедший.

Тони ей улыбнулся; мистер Уэзерби сверкнул очками.

– Могу я спросить, лорд Дройтвич, почему вы сожгли документ?

– Можете, – сказал Тони. – Иначе мне пришлось бы жениться на Вайолет. А так я женюсь на Полли.

– Тони! – вскричала леди Лидия.

– Какое безумие! – вскричал стряпчий.

Тони не надеялся, что его поймут. Может быть, доброе сердце дороже короны, но не для сэра Герберта и леди Лидии. Конечно, он их любил, но не был слеп. Они принадлежали к аристократии, которая не страдает легкомыслием, когда речь идет о неравных браках. Он это знал и решил не уступать.

– Чепуха! – мягко сказал он. – Она вам нравится.

Леди Лидия не собиралась это обсуждать. Да, Полли ей

нравилась, но можно хорошо относиться к такой девушке, не считая при этом, что она достойна стать женой главе рода.

– Наши чувства здесь ни при чем, – сказала она. – Это невозможно.

– Именно, – согласился сэр Герберт.

Мистер Уэзерби ничего не сказал. Он полировал ноготь уголком платка.

– Почему? – спросил Тони.

– Она маникюрша!

– Самая подходящая жена для парикмахера. Сид мне только что говорил…

– Исключено, – сказал сэр Герберт.

– Вот что, мои дорогие, – сказал Тони. – Спорить нам незачем. Я женюсь. Если мне удалось заполучить саму Полли, не так я глуп, чтобы отказаться.

– А если суд признает тебя лордом Дройтвичем?

– Тогда в семье будет наконец нормальная леди Дройтвич.

Сэр Герберт посмотрел на леди Лидию. Леди Лидия посмотрела на сэра Герберта. Оба они посмотрели на мистера Уэзерби, но зря, поскольку он полировал другой ноготь. Семейные юристы умеют хранить удивительное безучастие. Физически Уэзерби присутствовал, духовно был за сотни миль.

– Говорила я, что он сошел с ума? – вскричала леди Лидия.

Тони жалел этих страдальцев, но уступать не собирался.

– Ну, тетя! Ну, моя дорогая! – сказал он. – Ты же знаешь, что огорчаться незачем. Улыбнись, тебе же нравится Полли. Сама знаешь…

– Ничего я такого не знаю.

– Тогда узнай. Жаль приставлять пистолет к голове, но если семья не примет Полли, я оставляю это дело. Что вам лучше, графиня Полли или граф Сид? Подумайте. Как заметил он сам, даю вам десять минут по моим золотым.

И Тони вышел на лужайку. Сэр Герберт и леди Лидия снова обменялись взглядами.

– Он так и сделает, – сказал сэр Герберт.

– Да, – сказала леди Лидия.

– И заметь, он упрям как осел.

– Да. Отец был точно таким же.

– Старый Прайс? – спросил Уэзерби.

– Мой брат Джон, – ответила леди Лидия. – Помню, он хотел жениться на официантке.

– Потом, потом, – сказал сэр Герберт. – Сейчас главное – миссис Прайс.

Мистер Уэзерби мгновенно ожил. Это его касалось, и он снова обрел ту прыть, которую обретают стряпчие, если тронуть их сердце.

– Для меня очевидно, – сказал он, – что она должна снова подписать отказ.

– Именно, – согласился сэр Герберт. – Вы ее и убедите. Ваши доводы весомей наших.

– Нас она слушать не будет, – пояснила леди Лидия. – Герберт несколько раз взывал к ее высшему «я», и все без толку.

– Понимаете, – прибавил сэр Герберт, – она очень суеверна. Ей кажется, что это знамение. Такой знак с неба.

– Конечно, вы ее убедите! – вступила леди Лидия. – Она темная старая женщина. Если говорить торжественно… сурово… ну, вы знаете, юридическим тоном…