На землях рассвета
Шрифт:
Заметив Найко, девчонки засмеялись, - как будто его застали в столь неловком положении - и начали дружно забрасывать водорослями. Он вернулся в дом с горящими щеками, смущенный и пристыженный. Здесь он столкнулся с Иннкой и Охэйо. Вложив его руку в руку девушки, принц сделал какой-то сложный жест, насмешливо посматривая на него, и Найко не выдержал.
– Что это значит?
– довольно грубо спросил он.
Иннка тут же закатила глаза, словно готовясь упасть в обморок, - и хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
– Это значит: "многих вам детей" - пояснила она.
Найко в гневе бросился на неё. Он с
Охэйо, презрительно фыркнув, вышел на террасу, замер, словно превратившись в статую, - и, вдруг вскрикнув, покатился по полу, спасаясь от метко летевшей в него тины. Донесся дружный девичий смех, и Найко улыбнулся, почувствовав себя, наконец, отомщенным.
Принц пулей влетел в комнату, захлопнув за собой дверь. С его лица и с других частей тела свисали космы ряски, и он гневно сбрасывал их со всех мест, до каких только мог дотянуться. Иннка и Найко покатились со смеху. Охэйо хмуро посмотрел на них, потом тоже вдруг ухмыльнулся и вышел, оставив их одних. Иннка и Найко замерли, смущенные, не глядя друг на друга.
Юноша не помнил, оделись ли они перед тем, как поехать сюда, не помнил толком даже обратной дороги, - он едва ли не всё время жмурился от удовольствия, чувствуя руки подруги на своей талии. Кажется, с того самого вечера они не сказали друг другу ни слова - просто потому, что в них не было нужды. Его вольная жизнь закончилась, - но Найко совершенно не жалел об этом.
Глава 8:
Откровения реальности
Хониар, 200 лет до Зеркала Мира,
Первая Реальность.
1.
Первым, что Лэйми ощутил, очнувшись, была мучительная боль: его словно жгли каленым железом, причем, сразу в двух местах. Не вытерпев, он застонал, потом сжал зубы. Он был убежден, что парень должен страдать молча, - хотя, и не мог вспомнить, почему, - но боль терзала, пронзала его, не давая думать, лишая всех душевных сил. Юноша отчаянно боролся с ней, пытался сосредоточиться на боли, и это действительно её уменьшало.
Когда боль, наконец, отступила, - по крайней мере, ослабела настолько, что он смог не только бессловесно выть от неё, как животное, но и хоть как-то рассуждать, он разобрался в её источниках. Судя по ощущениям, у него было прострелено легкое и перебито одно или два ребра. Вторая пуля прошла навылет ниже печени. Там болело уже не так дико, но вот дышать было трудно и так больно, что приходилось делать перерывы.
Вдруг он с ужасом понял, что может вообще не дышать, - хотя бы какие-то минуты: огонь Внутренней Энергии поддерживал его силы. Эти перерывы были великим облегчением, и он не представлял, как вытерпел бы всё это без неё. Потом он как-то незаметно отключился...
Очнувшись во второй раз, он смог открыть глаза. Над ним выгибался беленый свод,
Он увидел голые облезлые стены и несколько железных кроватей с тонкими тюфяками - пустых. Над ним нависал стояк с капельницей, и тонкая прозрачная трубка вела от неё к игле, впившейся в сгиб локтя. Попытавшись вытащить её, Лэйми тут же обнаружил, что его руки и ноги привязаны, - хотя он был так слаб, что не смог бы шевельнуть и пальцем.
До него начало, наконец, доходить, где он оказался. Сердце юноши забилось редкими, обморочными ударами, - но страх был всё же не таким мучительным, как боль. Через какое-то время Лэйми успокоился. Ничего не происходило. Он лежал, закрыв глаза, и тихо страдал, иногда приподнимал ресницы и осматривался, но ничего не менялось. Так прошло, наверное, несколько часов. Потом он уснул.
2.
Пробуждение вышло неприятным - кто-то старательно бил его по щекам. Лэйми издал протестующий звук и открыл глаза, однако тщетно. Было так же темно. Он повел головой - и не сразу понял, что его глаза завязаны. Он сам лежал на чем-то мягком... и ему стало значительно лучше. Боль почти совсем прошла, остался лишь палящий жар и страшная тяжесть в груди, - словно ему на ребра взгромоздили раскаленный гранитный блок, но ощущение не было мучительным, - это было ощущение исцеления.
Юноша чувствовал, что спал очень долго - гораздо дольше, чем смог бы проспать сам. Голова была тяжелой, он не вполне понимал, что с ним, но мускулы ему теперь подчинялись - наверно, он смог бы встать и даже пойти, если бы его не привязали. Тугие, вроде бы резиновые жгуты стянули его запястья, щиколотки, бедра над коленями, живот и грудь под мышками. Она была перевязана, но ничего больше на себе он не чувствовал. Лэйми не стыдился своего тела, но, в общем, был стеснителен. И уж подавно не любил, когда его били. Юноша яростно мотнул головой.
– Очнулся?
– спросил спокойный мужской голос. Судя по всему, его обладателю было лет пятьдесят. Впрочем, Лэйми понимал, что легко может ошибиться.
– Да. Ещё бы!
– Кто ты?
– Лэйми.
– Точнее! Имя, фамилия, домашний адрес?
– Сначала отвяжи меня.
Бац! Юноша взвыл от боли. Судя по ощущениям, его ударили по босым пяткам чем-то твердым. Наотмашь.
– Ах ты, сволочь!
Бац! Лэйми зашипел, потом выдал подряд весь запас ругательств, который знал. Донесся смешок.
– Приятно, когда человек говорит искренне. Тебе может быть гораздо больнее. Так что давай, поговорим спокойно, как друзья.
– Я хочу есть, - заявил Лэйми.
– А попробовать свою печень ты не хочешь? Ты жив только потому, что интересен мне. Знаешь ли, когда человек появляется там, куда попасть невозможно, и отправляет в больницу двух охранников, это само по себе уже довольно необычно. Но вот когда он за двое суток оправляется от тяжелого ранения, это можно принять за чудо. Вот только чудес, знаешь ли, не бывает. К счастью, твой случай лежит в профиле моей основной работы. Чертовски интересно, как можно добиться регенерации со скоростью, превосходящей биологические возможности клеток. Анализы ничего не показали. Ты что-нибудь знаешь об этом?