На землях рассвета

Ефимов Алексей Иванович

– Нет.

– Охотно верю. Но ведь тебя кто-то послал сюда? Кто? Как ты сюда попал?

– Меня никто не посылал. Я просто хотел посмотреть...

Мужчина с искренней печалью вздохнул.

– Хорошо подумай. Если ты будешь отвечать честно, то сможешь сохранить жизнь и даже получить много денег. Если нет, - ты умрешь. По частям... медленно.

– Но ведь ты тоже умрешь - когда-нибудь. Какая разница?

Удар обрушился на его голени там, где кость прилегала к коже, и мир под сжавшимися веками окрасился в желтый цвет. Лэйми прикусил губу, чтобы не закричать. Второй удар, третий... его замутило от боли. Не вытерпев, он заорал во

все горло - и тут же получил удар по животу, лишивший его дыхания. Теперь ему стало по-настоящему плохо, - он ничем не мог выразить, как ему больно. Ему хотелось только одного - немедленно умереть...

Когда дикое избиение прекратилось, Лэйми почти не ощутил облегчения, - казалось, его ноги опустили в чан с кипятком.

– Ты будешь отвечать?
– теперь в голосе не было даже фальшивого дружелюбия.

– Да иди ты!..
– заорал Лэйми с глубоким и искренним чувством. Все его мускулы сжались в ожидании очередного удара, он зажмурился... и снова услышал тихий смешок.

– Я думал, что такое бывает лишь в дурацких книжках про героев. Надо же... знаешь, с тобой приятно иметь дело. Надоели эти сопляки, вечно визжат, рыдают и просят... Что ж, раз ты не желаешь разговаривать, придется прибегнуть к другим средствам...

На минуту его оставили в покое. Несколько раз Лэйми слышал, как тихо звякало стекло. Потом его плеча коснулась мокрая ватка, и через мгновение он ощутил укол. Судя по всему, им занимался врач - он даже не почувствовал боли, лишь неприятное, тянущее ощущение в мускулах, когда ему впрыскивали... что?

Внезапно ему стало очень легко и хорошо. Боль почти мгновенно утихла. Лэйми перестал осознавать себя, ему хотелось смеяться... говорить... говорить без конца. Но что-то в нем словно выбило предохранитель и он, даже не заметив этого, провалился в черное забытье.

3.

На сей раз, в сознание его привел острый, мучительный зуд. Лэйми бессознательно потянулся к груди, - и испуганно отдернул руку, коснувшись корки запекшейся крови. Под ней нестерпимо чесалось. Он стал осторожно поглаживать эту неровную, грубую поверхность, стараясь хотя бы немного ослабить терзавшее его ощущение. Ноги болели сильно, но терпимо. В общем, ему было хорошо, - его заливало ровное тепло, словно над грудью висело маленькое солнце. Открыв глаза, Лэйми даже удивился, не увидев его. Но, несмотря на весь пережитый кошмар, внутренний свет всё ещё был с ним...

Его голова лежала на чем-то теплом, определенно живом. Подняв взгляд, он обнаружил, что она покоится на коленях нагого юноши, уже знакомого ему, - Аннита Охэйо. Лэйми испуганным рывком сел, поджал ноги, и тут же зашипел от боли, - ниже колен они превратились в один сплошной синяк.

– Я думал, ты никогда не очнешься, - тихо сказал Аннит.
– Тебя сильно избили.

– Если бы только избили...
– Лэйми открыл рот, чтобы продолжить, но ничего не сказал. Он не разбирался в медицине, но понимал, что парню с простреленным легким полагается умирать, захлебываясь кровью, а не чесаться.

– Чем они тебя так?

– Две пули, - буркнул Лэйми и пошевелил пальцами босых ног. Ходить, похоже, он ещё мог.

– Странно, что ты жив, - Аннит помолчал.
– Больно?

– Теперь - не очень.

Юноша осмотрелся. Комната была небольшой и довольно-таки странной, - стены и пол обиты толстыми подушками, обтянутыми грубой черной кожей. Наверху горела голая, ослепительно яркая электролампа, не давая

рассмотреть потолок. Сам он тоже оказался обнажен.

Какое-то время они смущенно посматривали друг на друга. Охэйо был гибкий и мускулистый, его стройное тело покрывали синяки, густые черные волосы спутаны.

– Как ты попал сюда?
– наконец, спросил Лэйми.
– И что это за место?

Он сел поудобней, опершись спиной об стену.

– Об этом я знаю не больше тебя, - Аннит пожал плечами.
– Вообще-то, во дворце. Я работаю здесь, и довольно случайно узнал, что ты тут оказался. Только у меня не было пропуска в этот подвал, разумеется. Я, скажем так, потерялся и приступил к поискам, когда была уже глухая ночь. Добрался до нижней чертовой двери. Даже открыл её. Только за ней было несколько парней. Я не успел ничего сделать. Они уже ждали меня, и бросились все сразу...
– Аннит зябко поёжился, словно демонстрируя синяки, - свидетельство того, что он не сразу и не без боя уступил превосходящему врагу.
– Я пнул одного под ширинку... его визг было слышно по всему дворцу. Остальные схватили меня. Их было трое или четверо. Прижали мне к лицу тряпку с какой-то вонючей дрянью. Я думал, что задохнусь... и потерял сознание. Очнулся уже здесь. В таком... виде. Меня допрашивали. Били. Сначала дубинкой, потом плетью...
– он вновь судорожно повел ободранными до крови плечами.
– А потом бросили к тебе. В общем, я попался, как дурак.

– А я...
– начал Лэйми, но Охэйо прервал его.

– Знаешь, почему мы тут вместе? Им не удалось ничего из меня вытянуть - без членовредительства - и из тебя, насколько я смог понять из их вопросов, тоже. Здесь где-то есть микрофон. Они думают, что мы бросимся болтать и выдадим всё, что знаем. Тут можно говорить только то, что им уже известно. Ты понял? Давно ты здесь?

– Дня два. Не помню. Я почти всё это время был без сознания.

– А я попался вчера... кажется. Что ты помнишь о своей жизни?

– Ну... Мои родители умерли, когда я был ещё малышом. Когда все деньги, оставшиеся от них, кончились, родня сразу вся как-то разбрелась... У меня осталась лишь квартира, но и её недавно описали за долги...

Охэйо вдруг почему-то улыбнулся.

– Забавная история. Нет, в самом деле.

– Да? А что в ней смешного?
– Лэйми пристально смотрел на своего невольного товарища.
– Я последний в роду, которому полторы тысячи лет. Живу один, в старой развалине, как привидение. Завидовать нечему.

– Да, - Охэйо опустил взгляд.
– Знаешь... я искал тебя не потому, что... Мне понравилось то, что ты сделал. Я бы так не смог... впрочем, неважно. Вообще-то я работаю здесь техником на узле связи. То есть, работал. Они нас, наверно, убьют...
– он помолчал.
– Здесь, в Директории Хониара, уже давно исчезают люди. Молодые, обоего пола, несколько сотен за год. В основном, одинокие - те, кого никто не будет искать. Но для страны с населением в четыре миллиона человек, такие потери почти незаметны. О том, кто и зачем это делает, тут ходит множество слухов - и, как ты понял, правдивы самые страшные из них...
– Охэйо обращался скорее сам к себе.
– Но, если мы проживем ещё хотя бы несколько часов, они будут последним, о чем нам придется беспокоиться. Уже, по сути, началось. Когда появились эти жуткие облака... знаешь, они давили на глаза, словно свинцовая крыша, и под ними было... страшно. Потом была жуткая гроза, а потом вдруг дико похолодало... и выпал снег.