На землях рассвета
Шрифт:
Охэйо неожиданно сорвался с места, помчавшись к Син-Мроо, и Найко оставалось только следовать за ним. Он хотел остановить его - но для этого принца нужно было хотя бы догнать, а тот без труда загнал бы лошадь, мчась с ней наперегонки. Юноша захотел крикнуть, - но горло перехватило, из него вырвался лишь какой-то придушенный писк. Казалось, что Хеннат сошел с ума, - и Найко очень хотелось проснуться.
На полдороге его вдруг охватил сильный и беспричинный страх, словно излучаемый Син-Мроо. Сначала это был страх необъяснимый, чисто физический, - у него свело все мышцы, поднялись волосы, мурашки побежали по спине, а сердце забилось, как
Охэйо первым врезался в зеленовато-голубое поле, - и его отбросило назад метра на три. Он перекатился, тут же вскочил на ноги, словно кот, - и Найко едва не налетел на него. Они замерли, ошалело осматриваясь, - и в то же мгновение их залило таким ярким, ослепительным светом, что Найко ничего не мог различить, - его словно засунули внутрь сине-белой матовой лампы. Какая-то необъяснимая сила прижала его к земле, он не мог пошевелиться, генератор на спине гневно зажужжал, и раскалился так, что обжигал даже сквозь одежду.
Всё это продолжалось, быть может, секунд пять, - а когда давление исчезло, и свет погас, они оказались уже внутри купола. Над ними, всего метрах в пяти, нависало совершенно плоское, сине-серое дно Син-Мроо. Из него к ним тянулось что-то вроде толстого, гибкого хобота с зияющим жерлом на конце. В нем вспыхнул ослепительный свет - и ничего больше Найко не запомнил.
9.
– Найко. Найко!
– кто-то влепил ему здоровенную оплеуху, и лишь тогда юноша опомнился. Охэйо сидел на нем верхом, крепко держа за плечи - похоже, он тряс его, словно кот крысу. Увидев, что юноша открыл глаза, он широко улыбнулся и тут же поднялся, потянув его за собой, - Найко не понял, как оказался на ногах. Голова у него гудела, словно её лягнул осел, обожженые лопатки чесались, - но в остальном он чувствовал себя вполне нормально. О том, что стало с Син-Мроо, спрашивать не пришлось, - совсем рядом, застряв в проломленном остове трехэтажного дома, лежал дымящийся остов, похожий на перевернутого жука длиной метров в пятьдесят, - из его развороченного брюха с гулом вырывалось странное, ядовито-зеленое пламя.
– Как?
– наконец спросил юноша.
Охэйо сунул ему под нос блестящий цилиндр.
– Идемитный заряд. Эта тварь нацелилась на тебя, - а я кинул ему в пасть вот это. Хорошо, что наши щиты выдержали, - он взорвался прямо над нами. По мне словно танк проехал, - в самом деле, он был весь в грязи. Найко посмотрел на себя - и он тоже. Им повезло, что Мроо успел заглотить заряд - и не успел выплюнуть его обратно.
– Это Звезда Империи, - сказал Охэйо, не переставая улыбаться.
– И мне и тебе. Без тебя у меня ничего бы не вышло.
– Ты с ума сошел? На фига тебе Звезда?
– Я узнал его. Он был там, у озера, и почти нас прикончил, - помнишь? А как честный юноша, я отдаю долги. Всегда. Да и кошмары теперь мучить не бу...
В небе вновь мелькнул свет. Из низких бурлящих облаков выпал большой, электрически-голубой шар, за ним - ещё четыре. Через несколько секунд они оказались прямо над Ана-Малау и начали снижаться, вертикально, словно собираясь сесть на её крышу.
– Бегите за мной!
– заорал Охэйо, бросаясь
Голос его в этот миг сорвался, словно у мальчишки, - но за ним последовали все, без колебаний нырнув в оказавшийся поблизости густой сквер. Под кронами исполинских деревьев царила почти абсолютная тьма, вокруг низких синих фонарей, освещавших аллеи, роились странные белесые насекомые. Найко едва не задыхался от страха - и, в то же время, он был рад, что тех шаров отсюда не видно. Но земля вокруг была взрыта, кусты поломаны: твари уже во множестве побывали здесь.
Охэйо вел их, казалось наугад, но быстро. Вдруг они вышли к низкому бетонному строению с глухими стальными воротами. Здесь принц, наконец, остановил их.
Подойдя к стене справа от ворот, он нашел в ней маленький люк, открыл его, и пробежался по рядкам едва светящихся прозрачных кнопок. Мягко зашипев, массивные створы разъехались. Свет за ними не горел, но выбирать не приходилось.
Уже в проеме юноша обернулся. Позади них, за сквером, поднималось йодисто-рыжее, ядовитое марево, заливая всё вокруг неестественно ярким, тревожным светом. Передернув плечами, Найко нырнул в темноту, и ворота закрылись за ним.
10.
Вступив во мрак, Охэйо взял его за руку. Найко взял за руку Вайми, тот - Найте, и так далее - чтобы не потеряться. Словно слепые, они побрели вниз по покатому склону.
– Не убирайте оружия, - предупредил Охэйо.
– Хотя Мроо тут ещё не должно быть, рисковать не следует.
После столь бодрой фразы Найко стало неуютно. Спуск кончился. Теперь принц поворачивал то вправо, то влево, и он не представлял, как Охэйо выбирал путь. Было так темно, что воздух казался призрачно фосфоресцирующей черной жидкостью, и дыхание выходившего из боковых проемов теплого, влажного воздуха отзывалось на коже мурашками. Найко преследовали странные звуки - шепот, какие-то вздохи, - словно подземелье было полно призраков, и это тревожило его. Он невольно жался к товарищам, каждую секунду ожидая, что на них вдруг бросится нечто невообразимо страшное. Хотя у гвардейцев остались фокаторы и гаусс-пушки, шансов отбиться во тьме, наугад, было очень немного.
Неожиданно Охэйо замер и Найко извинился, налетев на него. Пробурчав что-то в ответ, принц зашарил по стене. Зашуршал рукав, тихо щелкнуло, лязгнуло, - и Найко увидел зеленоватый прямоугольник прозрачных кнопок. По ним скользили быстрые тени - пальцы Охэйо. Каждое их движение сопровождалось попискиванием.
Вдруг донеслось гудение, рокочущий лязг - и Найко прищурил глаза, очутившись в низком звездообразном зале. Проемы других выходов, перекрытые зелеными стальными плитами, прятались между сходившихся клиньями стен. Над каждым горела маленькая лампа, заливая подземелье тусклым красноватым светом. Здесь они остановились, глядя друг на друга, - и, когда вход закрылся, Найко подумал, что, возможно, останется жить.
Охэйо вдруг замысловато выругался, обнаружив на себе лишь один сандалет, - ремешки второго лопнули, наверное, во время их безумного забега. Он мгновенно сел на пол, осмотрел черную от грязи подошву - на предмет её целости и налипших останков тварей - снял второй сандалет и забросил его в угол. Выглядел он ужасно - чумазый, растрепанный, в грязном тряпье, - но его длинные глаза оживленно блестели.
– Босиком лучше, - сообщил он, одним ловким движением поднимаясь на ноги.
– Ладно, люди, идем дальше.