Начала слесарного дела

Дзевульский Витольд Михайлович

— Самое время вам, придуркам, появиться! — крикнул Вон, но это был чистый адреналин, заряжающий слова, а не гнев или страх. Вон теперь мчался на чистой боевой жажде йоки. Японское выражение было сэнто йокубо, сокращённое американским военным сленгом до йоки… дикое, горячее безумие боя.

— Эти ублюдки прижали нас, Тэд! — сказал ему сержант Бентон Пардо. — Они уничтожили Далтона…

— Прекратить болтовню! — приказал Вандеркамп. — Спуститься на верхнюю палубу этой крепости сейчас же!..

Вон изогнулся вниз с

неба над мобильной крепостью, его страйдер морфируя из режима асcraft в режим ходока. Ноги вытягиваясь, крылья складываясь, он приземлился с сильным, сотрясающим мозг ударом. Страйдер Ходжо упал с неба в двадцати метрах от него, и Вон повернулся, отслеживая машину, затем выпустил очередь снарядов деплур, отдача от такой массы, ускоренной на высокой скорости, отбросила его на шаг назад. Другие асcraft Хоши продолжали кружить в воздухе, как неуклюжие, дельтакрылые стервятники.

— Синяя эскадрилья! — проревел Вандеркамп по тактическому каналу. — Держите этих асcraft подальше от остальных! Зелёные и Красные… найдите дверь в сарай!

— Давайте посмотрим, сможем ли мы добыть немного разведданных, — предложил Вон. — Коко! Справа от тебя!

Вражеский асcraft только что опустился на верхнюю палубу крепости, морфируя из летающего асcraft в шагающий страйдер и разворачивая впечатляющий массив энергетического оружия, по мере того как крылья превращались в руки, покрытые точками подвески оружия. Уилер развернула свой страйдер и открыла огонь почти в упор из своей автоматической пушки. Вон сделал три длинных шага, чтобы получить чистый выстрел по врагу мимо машины Уилер, затем активировал обе частицевые пушки в обжигающем показе электрических пиротехнических эффектов.

— Осторожно! — предупредил Вон. — Не пробивайте мета-резервуар!..

Вражеский корабль рухнул скрученной мешаниной чёрных обломков, фюзеляж частично разбит, и жирный чёрный дым валил из силовой установки. Часть брони — компьютроний Нага — вытекала, как чёрная смола.

— Прикройте меня! — резко сказал Вон. Он целеустремлённо прошагал вперёд, достигнув дымящихся обломков и присев над ними. С усилием воли, через свой имплантат он вытянул интерфейсный щуп… яркий серебряный усик, разматывающийся из его машины и погружающийся в слизь обломков.

Щуп был частью собственной компьютрониевой матрицы его страйдера и мог вытягивать данные из другой системы, как газировку через соломинку. Это были плохие новости — очень плохие новости — что Хоши теперь использовали страйдеры, улучшенные Нага, но Конфедерация ожидала этого развития уже некоторое время и предприняла технические шаги, необходимые для того, чтобы воспользоваться этим, когда придёт время.

И время, казалось, пришло…

— Что у тебя есть, Вон! — потребовал Вандеркамп.

— Пока не уверен, лейтенант. — Данные танцевали через его имплантат, отображаясь как каскады чисел, пролетающих через его мозг слишком быстро,

как ртуть, чтобы перевести. Он мельком увидел имена файлов… книги кодов… переводчики языков. Он не мог прочитать ни одного из них, потому что они были зашифрованы, но Г2 сможет использовать большие ИИ для взлома кодов в штабе, чтобы расшифровать их.

Он надеялся. Конфедерация уже заплатила болезненно высокую цену за эти разведданные… и танец ещё не закончился.

— Кажется, мы нашли дверь в сарай, — позвал Халлман с расстояния пятидесяти метров. “Дверь в сарай” был сленгом для большого люка или входа в ангар на планетарных оборонительных базах, авианосных космических кораблях и других крупных сооружениях, используемых для запуска и возвращения асcraft или войск.

— Прожгите её насквозь! — приказал Вандеркамп.

— Лейтенант, — позвал Вон, — думаю, у нас есть то, за чем мы пришли. — Он убрал сифон данных, его субстанция плавно сливаясь с матрицей Нага брони его страйдера. Нечитаемые данные продолжали петь в его уме. — Мы можем убраться отсюда и позволить большим парням на орбите уничтожить это.

— Ты переправь эту дрянь обратно на орбиту, Вон, — сказал ему Вандеркамп, — а затем встань в линию ближнего штурма. Не указывай мне, как управлять моей эскадрильей, вакаримасе?

Вакаримасе, от японского вакаримасэ, спрашивал, понял ли он.

— Вакаримасе, лейтенант.

— Хорошо. Шевели задницей, Мистер.

Вон вырастил антенну на верхней части корпуса своего страйдера, ища один из орбитальных активов Конфедерации. Он нашёл его — фрегат Эндрюс, который имел прямую лазерную линию видимости на крейсер Индепенденс. Вражеское глушение могло предотвратить телеуправление страйдерами на земле с орбиты, но передача данных на оптических частотах была бы практически невозможна для блокировки.

Он ждал, пока сигнал подтверждения получения не вернулся по линии от Инди, затем сложил свою антенну и двинулся к скоплению страйдеров повстанцев у главного входа в крепость.

Халлман и Яцкович, сержант из Красного отряда, разворачивали нано-Д кольцо. Когда оно было открыто, кольцо растягивалось до трёх метров в диаметре, прикреплялось к любой гладкой поверхности и заряжалось нано-разборщиками — триллионами наноботов размером меньше микрона, запрограммированными разбирать вещи, молекулу за молекулой.

— Чисто! — позвал Яцкович, и он передал команду инициировать. Дым поднялся от кольца, и через несколько секунд трёхметровый диск из закалённой пластали брони упал вниз в тёмный интерьер крепости. Вон услышал резкий лязг, когда он ударился о палубу далеко внизу.

— Бомбы вниз! — крикнул Халлман, бросая гранату в зияющую дыру. Темнота внизу осветилась резкой вспышкой, и оболочка крепости ударилась о опоры страйдера.

— Хорошо, — сказал Вандеркамп. — Картер! Пардо! Халлман! Вперёд-вперёд-вперёд!