Начальник милиции. Книга 6
Шрифт:
Я осмотрелся. Лесник стоял рядом, прищурившись, и наблюдал за мной и Яшкой. Лошадь била копытом по черной земле, шевелила ушами, явно не доверяя мне.
— Ну-ну, дружище, — пробормотал я, медленно протягивая руку, — не бойся, я свой.
Яшка хрипло фыркнул, попытался дернуть головой в сторону, но я не отступил. Первое впечатление — важная штука. Ни грубости, ни резкости. Спокойно, уверенно. Я аккуратно похлопал его по шее, затем провел ладонью по гриве. Лошадь нехотя, но приняла прикосновение, хоть и все еще держала настороженность.
Старик
— Ладно, парень, давай договоримся, — шепнул я, наклоняясь к его уху, — ты поможешь мне, а я помогу твоему хозяину — Ульянку найду, когда дела улажу. Ты же скучаешь по Ульянке, да?
Конь снова дернул головой, но напряжение немного спало, когда Яшка услыхал знакомое имя. Я слегка нажал пятками, и он пошел вперед, еще порываясь взбрыкнуть. Но через десяток шагов поддался.
Лесник хмыкнул, потряс головой.
— Эко ты его… — он посмотрел на меня с явным уважением. — Не всякому подчиняется стервец этот. Видать, дух у тебя сильный.
Он залез в карман и вытащил что-то бумажное, пожелтевшее.
— На, — протянул он мне потрескавшуюся фотографию. — Это моя дочь…
Я развернул старый снимок. Девочка в пионерской форме, улыбающаяся, с короткими косичками. Фото было старое, черно-белое и подвыгоревшее, с потрепанными краями.
— Она в лагере была… Давно… — Лесник на мгновение замолчал, глядя куда-то мимо. — Я её жду… А может, и зря… Но ты… если встретишь… приведи домой. Ладно?
Что-то внутри неприятно сжалось. Старик, возможно, уже не в своем уме — вправду ли можно кого-то ждать столько лет. Но фотографию я взял.
— Хорошо, отец. С делаю всё, что смогу.
Лесник посмотрел мне в глаза, кивая, но не говоря больше ни слова.
Я тронул поводья, и Яшка медленно двинулся в ночь.
Ночной лес окружил меня мглой. Луна лишь изредка пробивалась сквозь густые кроны, отбрасывая причудливые тени. Тишина здесь была другой — не умиротворяющей, а настораживающей. Где-то далеко ухнула сова, что-то зашуршало в кустах, но я знал — бояться надо не зверей сейчас.
Ехал вперед, держа направление, указанное лесником. Иногда останавливался и сверялся с картой, подсвечивая полудохлым фонариком. Старался запомнить как можно больше. Ведь скоро фонарик вообще нельзя будет включать, чтобы полностью слиться с ночной тенью.
Заброшенный пионерский лагерь… Он уже был недалеко.
Когда деревья начали расступаться, обнажая огромную поляну, показались первые строения. Темные силуэты корпусов, провалившиеся крыши, пустые оконные глазницы, из которых тянуло будто бы потусторонней чернотой — вот что передо мной предстало. Флагшток на центральной площади согнулся и так и стоял мертвой ржавой рукой, указывающей в пустоту.
Передо
Яшка захрапел и встал как вкопанный. Что-то здесь не так. Я потрепал его по шее и спешился.
— Спокойно, дружище…
Я шагнул вперед, осмотрется. Под ногами захрустело битое стекло. Вдалеке зашевелилось что-то. Пригляделся — это рваный кусок брезента, накинутый ветром на ржавый рукоход, развевался будто пиратский флаг.
Окинул молчащий лагерь внимательным взглядом. Немые силуэты корпусов напоминали полуразрушенные склепы. На некоторых дверях еще держались таблички — «Отряд 'Орлята», «Столовая», «Спортивный зал». Но и эти буквы уже почти стерлись.
Вдруг порыв ветра заставил скрипнуть одну из дверей строения с надписью «Душевая». Я обернулся. Показалось… или действительно в темном углу мелькнул чей-то силуэт?
Крепче сжал автомат. В этой мертвой тишине даже собственные шаги звучали слишком громко.
Лагерь давно покинут. Но он не пуст, я это чувствовал. Нужно его обследовать.
Привязал Яшку в укромном месте. Нашел для него подходящее в густой чаще разросшегося на территории леса, где ветер не гулял так свободно. Примотал поводья к крепкому стволу осины, похлопал помощника по шее. Лошадь нервничала, фыркала, но не сопротивлялась.
— Жди, дружище. Надеюсь, долго не задержусь, — прошептал я.
Сжимая автомат, я шагнул в темноту, держась тени корпусов, сливаясь с ночью. Все дышало мертвым запустением. Почему лагерь не снесли? Зачем остался здесь этот призрак прошлого?
Двигался аккуратно, обходя обломки досок и битое стекло. Тишина казалась слишком вязкой, будто здесь давным-давно не ступала нога человека.
И тут я увидел свет. Встал и вглядывался в мерцающий желтый огонек. Опять показалось? Но нет, робкие отблески не исчезали.
Свет. Тусклый, неуверенный, но живой. Горел он в окне одного из маленьких приземистых строений. Я подобрался ближе и с трудом прочитал на стене покоробленную табличку: «Медсанчасть».
Я затаил дыхание. Сафрон? Попался, сука…
Подойдя ближе, крадучись занял позицию возле стены, глянул в окно. Стекло мутное, в копоти и пыли, разглядеть что-то невозможно. Но тень там двигалась. Я чувствовал присутствие, кто-то был внутри.
Пальцы сжали цевьё автомата. Приготовился. Рывок, короткий разбег — и я резко вынес дверь. Дерево треснуло, хлопок эхом разнесся по пустым корпусам лагеря. Ворвался внутрь, наставляя ствол на единственную фигуру, сидящую за столом.
— Стоять! — рявкнул так, что воздух колыхнулся.
За столом сидел мужик, и он вздрогнул, уронив кружку. Железная, с облупленной эмалью, она глухо ударилась об стол и покатилась по дощатому полу. Чай разлился, свечи дрогнули, но не погасли. В их свете я разглядел лицо незнакомца.