Начальник милиции

Дамиров Рафаэль

Я тоже придвинулся к столу, любопытство так и разбирало. Да и Серый протиснулся туда же, вытянул шею.

Глянул на фотку и офигел. На ней три гаврика вытаскивают из конуры, встроенной в сарай, овчарку, похожую на Мухтара, но несомненно это была Эльба. Один из гавриков очень похож на меня, только без кителя. Второй, с небритой мордой — Пистон, третий, что в спортивном костюме — Ильич, у которого мы потом взяли бредень и мотоцикл.

— Ты… ты охренел, Морозов?! — выкатил на меня глаза шеф. — Ты сп**дил собаку председателя горисполкома?!

— Смотрите! —

воскликнул Серый, тыча в фотку на рожу собутыльника Пистона и Ильича, на того, что был в очочках, а потом смылся и нам с псиной не помогал.

Рожа его отобразилась на снимке с краешку, ее я даже не сразу заметил.

— Это же Интеллигент!..

Глава 23

Немая сцена… Каждый думает о своем. Из оцепенения нас вывел Эрик Робертович.

— Это вопиюще! Сотрудник милиции ворует собаку! Я требую разбирательств! Я к прокурору пойду! Даже нет… не пойду, я его к себе вызову!

— Эрик Робертович, миленький, не надо вызывать прокурора, виделись же в субботу в бане все. Вот, выпейте, — Кулебякин протянул дражайшему гостю стакан с темной жидкостью.

— Это что? Чай? Почему холодный?

— Пейте, пейте, это напиток из Абхазии, мне коллеги привезли.

Рыжий глотнул и закашлялся.

— Это что, алкоголь?

— Напиток от сердца, от нервов и от плохих разговоров, — Кулебякин, как заправский тамада, заставил все же выпить председателя горисполкома.

Тот выглыкал полстакана, нос его налился вишней, а щеки порозовели, как у новорожденного поросенка. Но вместо того, чтобы теперь трезво оценить ситуацию, то есть поднять руку повыше да и махнуть на всё, он еще пуще разошелся.

— Уволить! Под суд отдать! — мерил шагами кабинет рыжий, видимо, «успокаивающее» на него действовало ровно наоборот.

— Разберемся, если надо, и уволим, и расстреляем, а потом еще и под суд отдадим, — суетился Кулебякин. — Уверен, что лейтенант Морозов нам все сейчас объяснит. Да, Морозов? Что молчишь?

— Я все объясню, но… Это служебная информация, Петр Петрович, — нагнал я на свою моську серьезность, как у Знаменского из «Следствие ведут знатоки». — Не думаю, что гражданским лицам можно такое рассказывать. Сами понимаете… Гриф — два ноля.

— Да каким гражданским? Ты чего, Морозов, это же Эрик Робертович! Я к нему по понедельникам на планерку хожу!

— Да! Морозов, — взмахнул рукой, будто дирижер в экстазе, рыжий. — Я председатель гори… горииспролкома! И-ик! Немедленно выкладывайте! Иначе прокурора вызову! И-ик!

Он еще раз приложился к стакану.

— В общем, так… Раскрываю расклад такой, товарищи, — я оперся обеими руками о стол, как показывают в фильмах про боевых командиров, не хватало только карты на столе и дымящейся пепельницы. — В городе орудует организованная преступная группа карманных воров. Есть сведения, что ее готовят к Олимпиаде-80. Наш городок — этакий тренировочный плацдарм для подобного криминального контингента.

— Ты что несешь, Морозов? — вскинул на меня седую бровь начальник. — Где Зарыбинск и где Олимпиада?

—

Дослушайте сначала, товарищ майор. Это удобно — выбрать преступникам как место действия захолустье. В столице подобные преступные группы отсутствуют. А почему?..

— Хрен его знает, — пожал плечами майор.

— Позвольте, а причем тут моя Эльба? — встрял Эрик Робертович.

— Терпение, товарищи, — я по-учительски поднял указательный палец. — В Москве карманников отлавливают специальные оперативно-поисковые группы, во главе с инспектором уголовного розыска. В ГУВД Мосгорисполкома четыре года назад был организован отдел по руководству оперативно-поисковым группами угро. Вот почему Москва — не самое лучшее место для подготовки воров-карманников.

— Откуда ты это все знаешь, Морозов? — снова челюсть начальника отпала.

— Нам рассказывали об этом в школе милиции, — соврал я, а про себя подумал, что уважаемому высокому начальству надо чаще читать журнал «Советская милиция», номера которого завалялись у меня в кабинете, там много интересного. — Так вот… Есть оперативная информация, что одну из групп готовят у нас в городе. Набирают несовершеннолетних, обучают навыкам карманных краж, обкатывают на наших зарыбинских гражданах. Вот этот человек, — я ткнул пальцем в фото Интеллигента, — и есть непосредственный участник преступной группы.

— Этот? Алкаш? — недоуменно скривился шеф.

— Карманники могут маскироваться под кого угодно, — авторитетно заметил я, уж мне ли не знать карманников. — Так вот… получив оперативную информацию почти случайно, я провел ряд оперативно-поисковых мероприятий, используя, кхм, метод личного сыска, вышел на очкарика, то есть на Интеллигента и его подручных — Пистона и Ильича. С целью внедрения в их группировку принял участие в краже собаки, которую указанные лица задумали совершить. Здесь выбирать собак не приходилось.

— Какое внедрение? Так ты же в форме был? — недоумевал начальник. — Вон, на фото рубашка на тебе форменная, мы думали сначала, что ты на ж/д работаешь, как говорил свидетель.

— В том-то и дело, Петр Петрович, — я понизил голос. — По моим сведениям, в указанной группе замешаны сотрудники милиции. Я думал через это и зайти…

— Чего-о??? Ну ты это, ну это… ядрена сивуха! Ну это ты хватанул, Морозов! У меня в отделе — преступник в погонах?

— Информация проверенная, но ее источник при гражданских я не могу раскрыть, — я многозначительно кивнул на Эрика Робертовича, тот уже допивал стакан Абхазского пойла, и ему было хорошо.

— А зачем тогда ты собаку в милицию привез? — спросил начальник.

— Да! Зачем? — с вызовом вторил ему рыжий.

— Потому что в процессе выяснилось, что Пистон и Ильич не имеют отношения к преступной группе, а вот Интеллигент смылся под шумок. Поэтому собаку я, конечно, сразу повез в милицию. Это было еще нужно для окончательной проверки Пистона и Ильича. Они согласились меня сопроводить, а значит, органов не опасаются, разве что когда выпивают в общественном месте и рискуют попасть в медвытрезвитель.