Начало пути

Шеллина Олеся

— Дэниел Моран?

— Это твое имя, на эти дни.

— А твое имя?

— Софи Морэ.

Приехали. Мне почему-то даже матом разговаривать расхотелось.

— По твоей легенде, ты — приятель Фурье, он тебя старше на пять лет, так что получается, что ты рос на его глазах, играл в песочнице, дрался с другими ребятами, потом увлекся мотоциклами, а еще потом — гаражом Кантора. Примерно так.

В течение пяти минут я безмолвно сидел, переваривая полученную информацию. Потом провел руками по лицу.

— Хорошо. Тебе не кажется, что раз наши отношения настолько близкие, то необходимо узнать друг о друге побольше.

— Ты прав, но думаю, что о

тебе я не узнаю ничего нового. Мистер Милтон всё мне рассказал, когда посвящал в план.

— И что же он тебе рассказал?

— Твое имя Деймос Нейман, тебе шестнадцать лет, – будет. – Ты перешел на четвертый курс Вольфнеста, учишься в нем на Первом факультете, что не удивительно, учитывая, кто твой папа, – да нет, удивительно, учитывая, кто мой папа. – Что еще? Твоя мать из одного из древних Родов Ассемани. Два года назад твой отец умер, не успев составить завещание, и в результате всех семейных хитросплетений вас с матерью обобрали до нитки и выгнали на улицу, лишив дома. Учитывая, что Род Ассемани был против брака с Нейманами, они, опасаясь за свою жизнь, учитывая то, кем являлся твой отец, отреклись от твоей матери. Поэтому вас приютил Эван…

И тут я не выдержал и засмеялся, тут же переведя смех в кашель.

— Что с тобой? Деймос?

— Все в порядке, это на меня э... грустные воспоминания о бабушке. О том, как нас с мамой на улицу… да, — и я снова закашлялся. Ну у Милтона и фантазия. — Ты продолжай, мне очень интересно о себе послушать. Так сказать, взгляд со стороны.

— В общем, вскоре после смерти твоего отца, вас нашел его давний приятель — полковник Роше. И он стал твоим опекуном. Поэтому ты практически все лето проводишь здесь, на Базе. Про твою мать мне ничего неизвестно, но предполагаю, что ей обеспечивается небольшое содержание и она вернулась в тот дом, где вы жили, в Шории.

Я закусил щеку, чтобы не расхохотаться в очередной раз. Вряд ли мне удастся опять перевести смех в кашель, от напряжения я почувствовал, как на глаза стали наворачиваться слезы. Небольшое такое содержание, пару сотен миллионов всего. И да, мне интересно, как эта несчастная женщина еще с голоду не умерла. Я помню, как мама пробовала в первый и в последний раз приготовить обед. Тогда все это закончилось грандиозным скандалом, чудом не сожженным домом и бесповоротно загубленным платьем. Ах да, еще был сломан ноготь. И я всерьез тогда опасался за жизнь Ареса, который... нет, не могу, я еще сильнее прикусил щеку. А бабушка Кэтрин и дедушка Себастьян — они выгнали маму буквально на улицу, правда, Милтон совершенно случайно забыл упомянуть, что они выгнались вместе с ней, и теперь ютятся все втроем в скромном таком шато на Лазурном берегу, стойко терпя тяготы и лишения. Прекраснейшая, какой бред... Неужели кто-то во все это верит?

— Деймос, что с тобой?

— Н...ничего, продолжай. Ты же не поверила М... мистеру Милтону на слово?

— А почему я не должна была ему верить? Кроме того, он показал мне вот эту заметку, подожди, где же она? — я только сейчас заметил в руках Фрай небольшую сумочку, в которую она зарылась, чем-то шурша. — Ага! Вот, смотри. — Я уставился на пожелтевший от времени номер «Времени», где была напечатана крошечная заметка о бракосочетании Анны Ассемани и Ареса Неймана. Ее не должно было быть. О повторном браке заметок не пишут, да и сомневаюсь, что Арес стал бы светиться, конспиратор хренов. Так, а это что? Среди многих чар, которыми была напичкана газета, я заметил что-то еще, что-то новенькое. Вот же Милтон. Взял первую попавшуюся старую газету и наколдовал заметку.

Кроме того, эта заметка теперь имеется во всех газетах этого выпуска.

— Угу, это да, доказательство. Что там дальше? Рассказывай, мне интересно.

— Дальше? А дальше были переходные экзамены, где талантливый мальчик показал один из выдающихся результатов в истории Вольфнеста. И на него обратил внимание шеф Секретного Отдела Национальной Магической Безопасности, – вот как значит. Я, оказывается, отличник. А преподаватели об этом знают? Нужно обязательно им об этом сказать.

– А есть доказательства? Или только слова?

– Ну, конечно, есть, – она достала из сумочки очередную бумагу. Я взял и узнал в ней копию моей зачетной ведомости. Только вместо троек были пятерки, а по ботанике стояла три. Единственное достижение и то его умалили. Самое главное, там стояла подпись директора о том, что копия верна.

– А можно я это возьму себе? Знаешь, всегда хочется полюбоваться на свои небольшие достижения.

– Бери, – она пожала плечами. А я мысленно уже показывал ее крестному, чтобы тот больше не ворчал, какой тупой у него крестник. Сам же подпись поставил.

— У меня вот тройка по ботанике, – показал я ее Фрай.

— Это неважно. Дальше Милтон связался с твоим опекуном, и они приняли решение провести что-то вроде испытания, по итогам которого решится вопрос о твоей будущей работе.

— Все?

— Да.

Это уже не смешно. Мне нужно подумать. Но вначале.

— Твоя очередь.

— Ну, у меня не все столь же драматично. Я из обычной семьи, живу здесь, во Франции, мой папа инженер. Мама домохозяйка. В тринадцать мне сообщили, что я маг...

— Скорее — ведьма.

— Что?

— Ничего-ничего, продолжай.

Несколько секунд она сверлила меня своими глазищами, затем, вздохнув, продолжила.

— Так вот, я учусь в школе «Септвентс». Мне шестнадцать. Вообще, я родом из США. Мой двоюродный дядя со стороны мамы — маг. Работает в СОНМБ. Когда мистер Милтон искал кандидатуру на роль твоей подружки, дядя предложил попробовать меня. Я давно говорила, что хотела бы после окончания школы работать с ним. Вот вроде бы и все.

Она француженка родом из Соединенных Штатов Армении, вот почему прокатила вся эта чушь Милтона. Но тогда почему... Мне нужно подумать.

— Фрай, давай продолжим завтра, хорошо?

И я, не дожидаясь ответа, быстро вышел из гаража. Найдя Эвана, я попрощался и, разломав карандаш, телепортировал из его кабинета.

Отказавшись от ужина, я заперся в своей комнате.

Так, подведем итоги: Фрай полностью уверена в моей несчастной судьбе. Хотя всю эту историю можно принять за проверку. Хочешь работать в Отделе, проверь полученную тобой информацию. Ты живешь во Франции, и тебе будет это сделать гораздо легче, чем в Шории. Сдается мне, что этот тест Фрай с треском провалила. Но я не стану ей помогать. Вот еще. Сама пусть копает.

Теперь вернемся в мою родную страну. Вот тут есть о чем подумать. Я рос практически в тепличных условиях, с очень ограниченным контактом с окружающим меня миром. Мать была совершенно не в курсе всех злоключений своего мужа, переносила все тяготы семейной жизни стойко и радовалась после Казимира даже этому. Крестный тоже был, похоже, не в курсе, иначе настоял бы на имени Фолт, а не Нейман для меня, хотя бы в пределах школы. Про Фолтов уже мало кто помнит, а вот Нейман, как оказалось, у всех было на слуху. Арес — задерганный, решающий серьезные проблемы, переживающий за нашу с мамой жизнь, не обращал особого внимания на все это.