Надежда Тальконы
Шрифт:
Она выбрала себе довольно элегантное платье цвета морской волны, тонкая ткань которого была способна менять окраску в зависимости от освещения с зеленого на голубой. Надежда подала для расчета свою кредитную карточку. Она разговаривала с продавцом и не слышала, как Геранд, притиснув к стене владельца салона, угрожающе прошипел ему на ухо:
— Снимешь хоть кредос у неё с карточки, будешь иметь дело со мной. Счет пришлешь мне.
Ювелирный салон находился в трех минутах езды.
— Здесь работает самый знаменитый мастер Тальконы. Даже наш дворцовый ювелир уступает ему в мастерстве, хотя тоже считается одним из лучших
В стилизованном под сказочную пещеру салоне находилось около десяти посетителей, которых очень быстро и молча отжали от прилавков к выходу. И что самое удивительное — никто не попытался возразить.
Один из продавцов мгновенно оказался рядом и, сгибаясь в поклоне, пригласил пройти в кабинет, чтобы в удобной обстановке посмотреть товар. Надежда с трудом переносила это униженное заискивание. Она пристально глянула на продавца, отчего он склонился ещё ниже:
— Я сама хочу посмотреть. — и, почти не замедляя шага у витрины с бриллиантами, прошла в правый угол к серебру и полудрагоценным камешкам. Один из продавцов следовал за ней по ту сторону прилавков.
Из полусотни самых разных браслетов она попросила показать два. Повертела их в руках, померила и остановила свой выбор на более легком и ажурном. Геранд молча стоял у неё за правым плечом. Теперь нужно было придумать что-нибудь под цвет единственного имеющегося украшения. Надежда выудила из-за воротника свою подвеску и, не снимая цепочки, зажала синий цветок в пальцах. Она выбрала ниточку некрупных бус синего кошачьего глаза. Бусы оказались немного длиннее, чем хотелось бы, и девушка попросила укоротить их, дополнительно заказав ещё одну нитку втрое длиннее. Продавец предложил немного подождать, и в этот момент сзади прозвучал громкий надтреснутый голос:
— О, Небо! Мне никак нельзя болеть!
Надежда и Геранд обернулись почти синхронно.
У дверей лифта, ведущего на второй этаж здания, стоял неестественно скрючившись, плотный пожилой мужчина в красном бархатном халате до полу. Он болезненно морщился и правой рукой держался за поясницу.
— Я в постели только два дня, — продолжал возмущаться он, — а эти олухи таких гостей держат в общем зале! Сейчас же пойдемте наверх! Ваше Достоинство, не обижайте старика.
Геранд прошипел на ухо Надежде:
— Придется идти, иначе он и в самом деле обидится.
Маленькая, уютная комнатка, в которую привел их хозяин, была специально предназначена для приема гостей: кресла, диванчик, журнальный столик с настольной лампой, чтобы удобнее было рассматривать украшения. Старый ювелир предложил гостям садиться, а сам остался стоять, боясь сделать лишнее движение. И Надежде стало его жаль.
— Давайте я полечу Вам спину, — предложила она, — я немного умею.
Даже Геранд, и тот не поверил:
— Ты? Умеешь лечить людей?
— По-твоему, я бы стала предлагать понапрасну? — и, уже обращаясь к хозяину салона, настояла, — вы ложитесь, ложитесь, чего зря мучаться.
Со стонами и пыхтением он лег на диван, спустил халат до бедер, обнажая рыхлую бледную кожу спины.
— Как прихватило меня, почти сразу после Вашего ухода, так до сих пор
— Лечит Вам спину. — смеясь, перебил ювелира Геранд.
— Что-о??
— Не лечит, а уже закончила, — вмешалась в разговор Надежда, — вставайте. Не бойтесь, болеть не должно.
Старый ювелир поднимался чрезвычайно бережно, каждую секунду ожидая болевого укола. Но боль исчезла. Тогда он, уже смелея, повернулся. Боли не было. Он наклонился. Спина нисколько не беспокоила.
— Но как же так?!
— Всё в порядке. Больше не заболит.
— Да я не об этом. Я то всё время думал, старый пень, кого же Вы, Праки, мне напоминаете, хотя точно знал, что мы не встречались! Геранд! Ваше Достоинство, неужели Вы не могли сразу мне сказать, кто именно пришел с Вами?
В дверь аккуратно постучали. Вошел тот самый продавец, держа в руках три коробочки.
— Ваш заказ. — Он оставил всё на журнальном столике и вышел.
Ювелир разразился целой серией восторженных комплиментов в адрес Надежды, которые она, вежливо благодаря, была вынуждена выслушать, лишь потом он спросил: — Какие, конкретно, украшения Вы хотели бы приобрести?
Пришлось снова доставать из-за воротника подвеску.
— Я пытаюсь подобрать что-то в комплект к этому цветку. Осталось только серьги купить.
— Ну-ка, ну-ка, — живо заинтересовался ювелир, вытягивая шею, — Праки, только не гневайтесь, пожалуйста, нельзя ли мне посмотреть поближе?
Пришлось снимать цепочку.
Он, положив украшение на ладонь, долго и внимательно рассматривал его под лупой в разных ракурсах, поднеся поближе к настольной лампе.
— Интересно, очень интересно, — бормотал он себе под нос и, наконец обратился непосредственно к Надежде:
— Как давно у Вас это украшение?
— Лет с трех. Мои родители прилетали тогда на Талькону, и Рэлла Тальконы подарила его мне, как талисман, на счастье. А в чем дело?
— Просто такие подвески уже больше трехсот лет, как не делают. Их, в небольшом количестве, изготовляли, одно время, в мастерской при горном храме Западного материка. Их, действительно, носили как обереги, потому что это не что иное, как храмовый символ Неба — стилизованный цветок, посвященный Защитнице. После Большой Войны таких вещиц остались единицы, по крайней мере я только слышал о них, а в руках держать не приходилось. На нашем материке подобные обереги всегда гравировались на круглых золотых пластинках. Боюсь, что ничего достойного к этому украшению я сейчас Вам подобрать не смогу. Но я обещаю, я сделаю Вам такой комплект. Подберу достойные камни и сделаю. А сейчас… — ювелир задумался, упираясь указательным пальцем между седых кустистых бровей, — сейчас, если только по цвету, то… Ну, конечно! — обрадовался он, — Как же я мог забыть! Это именно то, что нужно. Я сейчас принесу! — И, совершенно забыв про больную поясницу, почти бегом скрылся за дверью.