Надежда Тальконы
Шрифт:
Они даже от городка далеко отъезжать не стали, свернули в придорожный перелесок. И там, на ближайшей полянке, разодрав на извивающейся девчонке одежду, со звериным наслаждением, так, словно год женщин не видывали, приносили свою жертву Небесному Воину.
К утру, умиротворенные и почти полностью протрезвевшие, они вернулись к отремонтированному люфтеру и взяли курс на Талькдару, чтоб никогда больше не возвращаться в эти места.
Кадав, едва приехав во дворец, попытался разыскать Императора. Пришлось ждать вместе с другими телохранителями в прихожей его апартаментов.
Аллант,
— Ваша Мудрость, Праки Аллант, скажите, пожалуйста, Праки Милреда просила узнать состав анальгетика и снотворного из вашей аптечки.
Аллант не сразу понял, что обращаются именно к нему, и со значительным запаздыванием, довольно грубо спросил.
— Зачем тебе?
— Понимаете, Ваша Мудрость… моя Праки, Рэлла Надежда… я сделал ей две инъекции, там, на площади.
— Что?! Каким образом ты сумел?
— Да, как и все остальные. В очередь.
Мгновенная вспышка необузданной ярости в ответ.
— И ты посмел к ней прикоснуться?! Щенок!
— Но я… — сжался Кадав — простите…
И быстрый, мощный удар под скулу, и второй, тоже в лицо, добавкой, унесший не ожидавшего такого ответа парнишку к стене…
— Тварь! Так-то ты берег свою Праки?! Вон отсюда! И чтоб через полчаса тебя во дворце не было! Гаденыш!
Кадав, еще сидя на полу, зажал ладонью быстро наполнившийся кровью рот, и уже потом, спиной по стене, поднялся. В голове звенело. Хорошо получил! Он попятился к двери, но уже на пороге остановился, держа ладонь лодочкой у подбородка, чтоб не закапать кровью узорный паркет. И, через слово старательно сглатывая кровь, почти не разжимая стремительно пухнущие губы, повторил весьма невнятно, но очень настойчиво.
— Повалуфта… не вабуфьте… п'аки Аллант… п'аки Милведа… п'офила… фофтав пвепаватов…
— Вон!!! Щенок!!! Ты уволен!!!
Кадав, пятясь, спиной нашел дверь. Бернет осторожно выскользнул следом.
Кадав даже не обиделся. Понимал, что попало за дело. Могло бы быть и хуже. Убил бы его сейчас Аллант на месте и был бы прав, наверное.
Пока он умывался, обильно сплевывая кровь и, кривясь, ощупывал прикушенным языком качающиеся резцы верхней челюсти, бережно примачивал заплывающий правый глаз и ссаженную об стену скулу, Бернет молча топтался за спиной у друга. Подошел Найс, встал в дверях.
— Ну что? Попал под горячую руку? Давненько Праки Аллант так из себя не выходил. Зачем хоть ты сунулся с объяснениями?! Ведь Праки Аллант не мог тебя видеть на площади. Он все это время молился в храме Защитнице.
— П'аки Милведа пвофила
— Красиво говоришь! И понятно очень! — с мягкой иронией заметил Найс, прислоняясь боком к дверному косяку. — Зубы-то целы?
— Кафаютфя. И явык пвикуфил.
— Молодец! А уж насколько проницателен! Был бы умнее, понял бы, что значительно безопаснее было бы спросить то же самое у Праки Матенса. — И сразу же, обращаясь к Бернету. — Ну-ка, узнай быстро! И доложи Праки Милреде. — И опять в адрес Кадава:- Как бы то ни было, но пока я могу только повторить приказ. У тебя полчаса на сборы. — И протянул руку. — Сдай удостоверение.
Кадав с самым несчастным видом, часто и жалко моргая, отдал заветную карточку.
— Браслет.
Молча опустил расстегнутый, такой привычный, уже почти родной и жизненно необходимый, браслет в требовательно раскрытую чужую ладонь. Кадав чуть не плакал, только теперь поверив, что это конец. Что, все, отработал. Что Найс вовсе не шутит.
— Праки Найс, — впервые подал голос Бернет, — разрешите, я возьму люфтер. Я только провожу его и назад.
— Хорошо. Только быстро. Но сначала доложишь Праки Милреде то, что она просила у Кадава.
Матенс отозвался быстро. Он, почему-то даже не поинтересовался, для чего нужна информация.
— Открой аптечку, Бернет, — там внутри, на крышке, квадрат, обведенный красным. Настраиваешь браслет на режим сканера и считываешь информацию. Просмотреть можно и с браслета, но удобнее скинуть файл на компьютер и распечатать. Там перечень препаратов с полной характеристикой, включая химическую формулу, и порядок применения. Основная дозировка обычно рассчитана на владельца аптечки. Правда, многое там интермеде, но врачи у вас есть, разберутся. — И скороговоркой добавил. — Извини, мне некогда, сижу, просчитываю. — И отключился.
Раннее утро в спальном элитном квартале Стекольного. Открытая патрульная полицейская машина, дежурящая на перекрестке.
Рассвет означал конец потенциально опасной, но прошедшей без особых инцидентов Священной ночи Жертвоприношения. Можно было уже расслабиться, но в этот момент над машиной пронесся стремительно пикирующий люфтер с выключенными двигателями. Патрульная машина рванула с места, стараясь точнее угадать место его падения. Или, все же, посадки? Запрещенной в черте жилых кварталов, надо сказать.
Люфтер ювелирно точно скользнул в довольно узкую улочку. Проезжей части едва-едва хватило посадить машину, не обломав широко распластанные ветви, растущих по обочинам старых плодовых деревьев.
Полицейский патруль показался в конце улицы сразу же после посадки люфтера. Но желание заработать премию на поимке нарушителей и отличиться в охране правопорядка в Ночь Жертвоприношения, исчезло сразу же, как только взглядам патрульных открылся его белоснежный корпус с ярко-синей полосой по борту. В полицейском управлении Стекольного все до единого помнили, как, некоторое время назад, бывший начальник Управления отказался по первому требованию выслать патруль в рабочие трущобы по 02 коду, и чем это закончилось. Поэтому появление в Стекольном люфтера из Императорского дворца уже не удивило.