Надежный тыл
Шрифт:
— У вас… уютно, — призналась Кира, рассматривая седла, развешанные по стенам, вдыхая запах сухих трав и кожи, глядя на кресла, около большого камина, застеленные чистыми вязанными разномастными пледами и маленький столик.
— Мы проводим здесь много времени, отдыхаем, готовимся. Уют — это часть нашего отдыха. Садитесь.
Данил снял куртку и перчатки, стряхнул снег с волос.
— Дани, ты живой? — усмехнулась я, отмечая его слегка уставший, но всё же спокойный вид.
— Едва, — пробормотал он, бросив куртку на спинку
— Ожидаемо, — я достала с полки мазь и протянула Кире. — Вечером проследишь, чтобы отец залез в горячую ванну, а после — намажешь его спину.
— Я? — удивилась она.
— А кто это должен делать? Ты живешь с отцом, ты знаешь, что такое боль в спине и знаешь, как ее лечить. В чем проблема помочь?
Девочка выглядела растерянной. Даниил скрыл довольную улыбку за чашкой с глинтвейном.
— Тебя подвезти до дома? — тихо спросил он у меня.
— Нет, — я открыла журнал посещений, — мне нужно еще заполнить документы. Доберусь сама.
— Алина, — Кира подняла на меня глаза, — я…. я не против…. Чтобы ты поехала с нами….
— Спасибо, конечно, но у меня еще дела. Кира, за последний месяц ты пропустила три занятия без уважительной причины. Еще один пропуск, и ты будешь исключена.
Кира замерла, её лицо сначала побледнело, а затем стало напряжённым. Она явно не ожидала такого поворота. Даниил посмотрел на неё поверх своей чашки с глинтвейном, но промолчал, позволяя мне закончить.
— Но я… — начала она, но осеклась, видимо, понимая, что оправдания сейчас ничего не изменят.
Я подняла глаза и посмотрела на неё, стараясь быть не строгой, а справедливой.
— Это не наказание, Кира, — мягко сказала я. — Это ответственность. Если ты хочешь здесь заниматься, то должна быть готова следовать правилам, как и все остальные. Иначе не имеет смысла тратить ни твое время, ни Зои.
— Пааап, — потянула девочка, ища защиты у Даниила.
— Прости, Кира, здесь не я решаю, — поднял руки он.
Она насупилась и отвернулась от меня.
— Я могу…. Могу перевестись в твою группу? — вдруг буркнула она.
— Тебе не нравится заниматься с Зоей? — спросила я, приподнимая бровь.
— Нет, она классная…. Но….
— Нельзя, Кира. И причины здесь две, — я закуталась в вязанный плед, — первая: я работаю только с детьми с ОВЗ, ты, слава богу, к ним не относишься.
Девочка немного покраснела, бросив взгляд на отца, словно ища у него подтверждения моих слов, но тот только пожал плечами, не собираясь вступать в спор.
— А вторая? — буркнула она, глядя куда-то в сторону, чтобы не встретиться со мной взглядом.
Я улыбнулась, сделав глоток чая, чтобы немного оттянуть момент.
— А вторая в том, что ты меня ненавидишь. Злишься на меня. Кони это будут чувствовать гораздо лучше людей, даже если внешне ты будешь делать вид, что все в порядке. Они будут нервничать. Что бывает, когда лошади
Даниил молчал, только чуть нахмурился, но, похоже, соглашался со мной. Кира сжала губы, и её плечи немного опустились, как будто она пыталась переварить мои слова.
— Однако, — я поймала ее взгляд, — ты всегда знаешь, где меня найти. Захочешь — придешь помогать. Телефон мой ты тоже знаешь, если нет — возьми у отца. Я не откажу тебе в разговоре. И отвечу на вопросы.
— На любой? — почти с вызовом бросила она.
— На любой, — я позволила себе ехидную улыбку. — Но не обещаю, что тебе понравится ответ.
Кира невольно улыбнулась мне в ответ, допивая чай и поднимаясь.
— Вам пора, — заметила я, кивая на опускающуюся темноту за окнами.
Даниил молча поднялся, давая понять Кире, что пора ехать. Но перед тем как выйти в темноту следом за дочерью, задержался.
Подошёл ближе и быстро поцеловал. Жадно и собственнически, словно давая понять, что в покое меня не оставит.
Я провела пальцами по губам, пытаясь собрать мысли. Всё, что происходило в последние дни, казалось странным, сложным и противоречивым. Но я уже не была уверена, что хочу, чтобы он меня оставил.
11. Анна
Я посмотрела на себя в зеркало и невольно улыбнулась. Улыбка вышла тяжелой, натужной, словно с усилием вытянутая из глубин души, но всё же это был прогресс. Уже хорошо, что вообще получилось улыбнуться.
На самом деле, Лика знала, как поднять меня на ноги. Она всегда знала. Стилист, которого она буквально притащила ко мне в выходные, сотворил настоящие чудеса с моими волосами. Волосы блестели, струились мягкими волнами, и я поймала себя на мысли, что чувствую себя немного легче. Чуть-чуть увереннее. Умеренный макияж, новые вещи…. Я была почти готова ко встрече с Даниилом и нашими адвокатами, которых нашла все та же Лика.
— Этот Коротков — он сволочь первостепенная, Ань, но сволочь, которая свою работу знает. У него за спиной сотни бракоразводных процессов, он твоего Даню с голой жопой оставит! — вещала Лика, пока я отчаянно старалась прийти в себя.
Оставить с голой жопой! — это она явно загнула. У Даниила в компании тоже не лохи в юридическом отделе сидят, уже наверняка целую линию защиты выстраивают.
Я горько усмехнулась, и эта усмешка оказалась горькой до тошноты. Пока я все эти годы старалась быть идеальной женой, прикрывала Дане тылы, воспитывала наших детей, он строил свою империю, и не только в бизнесе. Вокруг него собралась команда настолько преданных людей, что они, кажется, готовы простить ему абсолютно всё. Публичное избиение палками инвалида? Не беда — они найдут способ обелить его. Измена? Они скажут, что это было неизбежно и что я сама виновата. Ложь? Они завернут её в такую красивую упаковку, что любой поверит: это было сделано исключительно во имя добра.