Надежный тыл
Шрифт:
— Условия выглядят… адекватно, — тихо сказал он, будто это могло сгладить всю неловкость момента. — Но нужно обсудить детали.
Даниил смотрел прямо на меня, ожидая реакции, словно проверял, как я справлюсь. Его взгляд был почти изучающим, и от этого я почувствовала себя так, будто меня выставили на всеобщее обозрение.
— А доля компании? — наконец спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Внутри я знала, что именно этот вопрос станет камнем преткновения.
Его лицо осталось неизменным, но я заметила, как
— Компания — это отдельный разговор, — спокойно ответил он, но в голосе прозвучал металл. — Ты прекрасно знаешь, что она остаётся под моим контролем. Это бизнес, Аня, и ты к нему не имеешь никакого отношения.
— Нет, господин Сокольский, — вмешался мой адвокат, ехидно улыбаясь, словно наслаждаясь моментом. — Вы не правы. Компания и бренд были основаны в браке, а значит, ваша жена имеет право на половину как самой компании, так и дивидендов. Это закон.
В комнате на мгновение повисла тишина. Я увидела, как юристы Даниила быстро обменялись взглядами. Один из них тут же начал листать папку с документами, другой едва заметно нахмурился. Сам Даниил сохранял внешнее спокойствие, но я видела, как его руки чуть сильнее сжались на краю стола.
— Это сложно назвать полноценным правом, — наконец сказал он, его голос стал ещё холоднее. — Компания — это не объект недвижимости и не счёт в банке. Это бизнес, требующий управления, развития и ежедневного контроля. Анна не занималась им и не имела к нему никакого отношения. Основан он был на мои личные средства и наследство.
— И это не имеет значения, — не отступал мой адвокат, его тон был чётким и уверенным. — Закон говорит о том, что всё, что создавалось в браке, является совместно нажитым имуществом. Включая ваш бизнес. Госпожа Сокольская имеет право на половину, если вы не готовы договориться о компенсации.
Даниил бросил на меня быстрый взгляд. В этом взгляде было раздражение, но и что-то ещё, что я не могла расшифровать. Он хотел оставить контроль за собой, любой ценой. Это была его жизнь, его гордость, его созданное с нуля детище. А теперь это «детище» оказалось частью раздела, и я чувствовала, что именно здесь развернётся самая ожесточённая борьба.
— Мы можем обсудить компенсацию, — сухо произнёс он, резко откидываясь на спинку кресла. — Но я повторяю: управление компанией остаётся за мной. Деления компании не допустимо, и я не намерен обсуждать это дальше.
Мой адвокат улыбнулся чуть шире, как будто ждал именно такого ответа.
— Отлично, господин Сокольский, — сказал он, сложив руки на столе. — Тогда мы предложим свою оценку стоимости бизнеса, и посмотрим, насколько ваши условия соответствуют реальной картине.
Я молча смотрела на Даниила, чувствуя, как он, несмотря на внешнюю сдержанность, закипает.
— Что, Данечка, — услышала я злой и ехидный голос Лики, — не ожидал, что твоя домашняя мышка умеет кусаться?
12. Анна
Даниил
— Анжелика, — холодно уронил он, — я позволил тебе находится здесь, поскольку Анне нужна поддержка, но это не означает, что я позволю тебе открывать рот.
Юристы Даниила напряглись, будто готовились к худшему, но Лика, казалось, только раззадорилась от его тона. Она медленно сложила руки на груди, слегка наклонила голову и заговорила, тягуче и уверенно, с лёгкой насмешкой.
— Ой, Даня, какие мы строгие. Знаешь, мне казалось, что ты здесь для того, чтобы уладить вопрос цивилизованно, а не чтобы затыкать рот людям, которые говорят правду.
Его челюсть едва заметно дёрнулась. Это было почти незаметно, но я знала этот знак. Он злился. Очень злился. Однако Даниил, как всегда, быстро взял себя в руки.
— Анжелика, — произнёс он ещё раз, его голос стал тише, но от этого только опаснее. — Этот разговор между мной и Анной. Тебя здесь терпят исключительно из уважения к её эмоциональному состоянию. Так что, пожалуйста, воздержись от комментариев.
Лика повернула голову ко мне, её лицо по-прежнему выражало абсолютное спокойствие.
— Ты это слышала, Ань? Меня здесь «терпят». Ну, а тебя, видимо, просто «сносят». Знаешь, Даня, я понимаю, почему ты не хочешь слышать мой голос. Правда ведь всегда больно ранит.
Я почувствовала, как напряжение в комнате стало почти невыносимым. Хотелось одновременно остановить её и благодарить за смелость. Но прежде чем кто-то из нас успел вмешаться, Даниил сделал резкий жест рукой и нажал кнопку вызова на коммуникаторе.
— Даниил Сергеевич, — ответили на том конце.
— Миша, у нас в конференц-зале посторонний человек. Проводи ее, пожалуйста в приемную, пусть ждет там.
На мгновение воцарилась гробовая тишина. Лика замерла, её глаза вспыхнули возмущением, но я знала, что её это не остановит.
— Посторонний? — произнесла она с ядовитой усмешкой. — Да я для Анны ближе, чем кто-либо из присутствующих здесь! А вот ты, Даня, всё больше превращаешься в незнакомца. Это просто потрясающе — как быстро ты отрезаешь от себя всех, кто когда-то был тебе дорог.
Даниил ничего не ответил. Он смотрел на неё с холодной сосредоточенностью, его лицо было словно высечено из камня. Через несколько секунд дверь открылась, и в проёме появился Михаил — высокий мужчина в безупречном костюме, который исполнял роль его помощника.
— Анжелика, — произнёс Даниил, игнорируя её слова, — я уже сказал. В приёмную. Немедленно. Пока я не велел выставить тебя на улицу.
— Ах ты, сукин кот! — выдохнула Лика, оборачиваясь ко мне и глядя злыми глазами. — А ты так и будешь сидеть как клуша?