Надежный тыл
Шрифт:
— Будешь дёргаться — отпущу, — добавил он сдержанно, но его предупреждение прозвучало довольно весомо.
Я резко втянула воздух, чувствуя, как внутри нарастает взрыв.
— Даниил, я серьёзно… — начала я, но он перебил.
— Я тоже серьёзно, — спокойно сказал он, продолжая вести меня дальше.
Его уверенность выводила из себя, бесила до зубного скрежета. Но больше всего раздражало то, что я действительно нуждалась в его поддержке. Каждый шаг был борьбой за равновесие, и его сильная рука на
— Если хочешь знать, — все так же уверенно ведя меня, продолжил он, — твое заявление я выкинул в помойку.
— Что? — выдавила я, не сразу осознав, о чём он говорит.
— Угу. То самое заявление, в котором ты пыталась раз и навсегда поставить точку. Смял и выбросил, — пояснил он с лёгкой, почти ленивой интонацией. — Сразу попал в корзину. С первого броска.
Я почувствовала, как в груди закипает злость, смешанная с обидой.
— Даниил, ты всерьёз полагаешь, что это меня удержит? — голос дрожал от гнева. — Это ты заставил Киру привести меня сюда?
Он резко остановился в центре катка, и, прежде чем я успела сбежать, мягко, но уверенно развернул меня лицом к себе. Его глаза встретились с моими, и в них не было ни намёка на усмешку.
— Нет, — ответил он спокойно. — Я не знал, что она позвала тебя. Судя по всему, и тебе она не сказала, что я здесь буду. Верно?
— Да, — выдохнула я резко, чувствуя, как эмоции накрывают меня. — Я бы не пришла…
— Это наша традиция, Лин, — перебил он тихо, но твёрдо. — 31 декабря я и Кира ходим на каток. Только мы.
Я удивленно вздрогнула, понимая, что сейчас он говорит о действительно важном для него.
— Теперь ты знаешь, — добавил он, не отводя взгляда. — Я…. не настаиваю ни на чем. Я отпускаю тебя, как женщину, как любовницу, но не отпускаю как моего работника. Я не дам тебе уйти из компании только из-за того, что повел себя как…. кобель.
Моё сердце на миг сжалось от его слов. Я не ожидала такой откровенности, такого… прямого признания.
Я резко подняла голову, почувствовав, как волна удивления смешалась с гневом и странной растерянностью.
— Даниил, — начала я, но он снова перебил. Его голос оставался ровным, спокойным, но каждый его звук проникал в меня как тихое, уверенное напоминание.
— Я не отпущу тебя, как подругу моей дочери, Алин, — произнёс он, не отворачиваясь. — Как человека, которому она… доверяет настолько, что ради этого нарушила нашу многолетнюю традицию.
Его слова заставили меня застыть на месте.
— Я не отпускаю талантливого художника, который ещё даже не раскрыл свой полный потенциал, — добавил он, его тон был твёрдым, но в нём не было давления, лишь уверенность в своей правоте.
Я пыталась найти слова, чтобы ответить, но внутри всё было переполнено: злость на его уверенность,
— Я не прошу ничего, чего ты не можешь дать, — продолжил он, как будто чувствуя мою борьбу. — Но ты слишком важна, чтобы просто дать тебе уйти. Анна…. Больше не станет дергать тебя. Я могу тебе это обещать, Алина.
— Даниил… — мой голос прозвучал тише, чем я ожидала, и в нём прозвучало всё: усталость, сомнение, страх и то странное чувство, которое я не могла назвать.
Он слегка наклонился, чтобы взглянуть мне прямо в глаза. Его руки держали меня крепко, но без давления.
— Ты останешься, Лин? — спросил он, и в его голосе не было ни приказа, ни привычной властности, только просьба, такая редкая для него. — Останешься, если я не прикажу, а попрошу?
Его слова повисли в воздухе, их вес был почти осязаемым. Я смотрела на него, чувствуя, как внутри что-то ломается и одновременно перерождается. Эта простая просьба — в ней было больше силы, чем в любом из его прежних приказов.
— Да, — ответила я просто, чуть зажмурив глаза, словно это помогало справиться с накатившими эмоциями. — Я останусь, Даниил.
На мгновение между нами воцарилась тишина, прерываемая лишь шумом катка.
— Хорошо, — выдохнул он, его голос был тихим. — Хорошо.
Я почувствовала, как он чуть склонился вперёд, и его лоб осторожно коснулся моего. Это движение было удивительно тёплым и интимным, но он не позволил себе ничего лишнего. Только этот момент, только это короткое прикосновение.
— А теперь… может, просто покатаемся, леди совершенство? — добавил он, его голос стал легче, будто этот момент снял с него тяжёлую ношу. — А нет, не совершенство…. Буду учить тебя. Готова?
— Да — засмеялась я, надеясь не выдать глазами все, что чувствовала в этот момент.
19. Анна
Она падала, морщилась от боли, и снова поднималась. Снова падала и снова вставала. С помощью моего мужа. Моего мужа, который 25 лет назад точно так же пытался научить меня кататься на коньках.
Только я тогда позориться не стала. Не моё, так и не моё. Я просто села на скамейку у края катка и наблюдала, как он уверенно скользит по льду, наслаждаясь движением. И всё. Без лишних попыток и унижений.
А она… она выбрала иной путь. Упорно, с упрямым выражением лица, поднималась снова и снова. Как будто ей было важно доказать не только ему, но и самой себе, что она справится.
Я смотрела на эту сцену, чувствуя, как внутри поднимается странная смесь раздражения, обиды и какой-то горькой ревности. Эти движения, это невесомое, бережное прикосновение к её талии — оно было слишком знакомым. Он так же когда-то поднимал меня. Только тогда я была другой. И он был другим.