Надежный тыл

Костадинова Весела

— У нас счета заблокированы, — внезапно выдала она, и я замерла.

— Что? — переспросила, не веря своим ушам.

— Папа… Он мне теперь наличку даёт, но… — голос Киры стал тише, почти шёпот. — Алин, я не хочу много тратить. Не знаю, когда и чем эта… война закончится.

Её слова прозвучали так искренне и по-взрослому, что у меня на миг пропало желание подшучивать. Она продолжила, и я почувствовала в её голосе нотку решимости:

— Папа ещё спит. Я хочу его порадовать завтраком.

— Позвони

матери.

— Алина! — рыкнула она на меня, и я впервые узнала в ее интонации отцовские нотки. Львенок начинал походить на льва.

— Ладно, — рассмеялась я, прочувствовав весь идиотизм ситуации. — Начнем с поиска сковороды. Она-то у вас есть?

— Думаю, да, — ответила Кира, на этот раз немного спокойнее. — Сейчас посмотрю.

На том конце послышались звуки открывающихся и закрывающихся ящиков.

— Нашла! — радостно объявила она через пару секунд.

— Отлично, — сказала я, удерживая смешок. — Теперь посмотри, есть ли масло. Если нет масла, можно использовать сливочное. Ну или, если уж совсем ничего, кусочек сала, но я очень надеюсь, что до такого мы не дойдём.

— Масло есть! — быстро отчиталась она.

— Хорошо. Ставь сковороду на плиту, включай средний огонь и добавляй немного масла. Пусть оно разогреется. А ты пока почисти и нарежь лук. Справишься?

— Постараюсь. А его как резать? Кубиками или колечками?

— Да хоть по диагонали, только пальцы береги. Яичницу с беконом люди любят, с пальцами — вряд ли…. Держи нож правильно: одной рукой держишь лук, пальцы согнуты, чтобы они не попадали под лезвие. Другой режешь, двигаясь аккуратно. Не торопись.

На том конце послышался звук нарезки, а затем Кира с гордостью сказала:

— Получилось! Всё нарезано!

— Молодец, — похвалила я. — Теперь добавь лук на сковородку с маслом. Он должен стать мягким и слегка золотистым. Только не забывай помешивать, чтобы не подгорел.

— Поняла, — ответила она, и я услышала, как на том конце линии звенит сковорода. Только бы она ничего на себя не опрокинула! Тогда Даниил меня засудит, а Анна просто убьет. Или наоборот.

— Кира, только аккуратнее, — сказала я чуть громче, чтобы её предупредить. — Лук может немного стрелять, если на нём есть вода. Держи руки подальше от сковороды.

— Да-да, я осторожна, — ответила она, и в её голосе послышалась лёгкая нервозность.

Сквозь шум я услышала звук помешивания, и это меня немного успокоило.

— Отлично, — продолжила я. — Теперь, пока лук становится золотистым, подготовь яйца. Ты их разбить сможешь?

— Думаю, да, — ответила Кира. — Как лучше? О край миски или прямо о сковородку?

Я вздохнула, мысленно представляя, как яйцо может разлететься по всей кухне.

— Лучше о край миски, — посоветовала я. — Постучи чуть сильнее, а потом разломи скорлупу. Только следи, чтобы кусочки

скорлупы не упали внутрь.

Я сделала паузу, а затем добавила с едва скрытой мстительностью:

— А если и упадут — ничего страшного. Кальций. Запомни, где именно упала скорлупа, и скорми этот кусочек отцу.

На том конце линии повисла тишина, а затем Кира рассмеялась. Этот смех был неожиданным, но таким искренним, что я не смогла удержаться от улыбки.

— Алина, ты просто ужасная! — сказала она, но в её голосе слышалась теплая нотка.

— Зато честная, — ответила я, чувствуя, как этот момент неожиданно сблизил нас. — Ну что, яйца разбила?

— Да, почти, — отозвалась Кира. — Правда, немного всё-таки разлила, но ничего страшного.

— Ничего страшного, — подтвердила я. — Теперь посоли их чуть-чуть, можешь добавить немного перца, если любишь. А потом выливай на сковородку.

— А… перец… Это какой? Красный такой? Сыпать сколько — половины упаковки хватит? — раздался на том конце линии наивный вопрос, и я чуть не подавилась смешком.

— Нет! — воскликнула с лёгкой паникой в голосе. — Перца не добавляй! Никакого перца! Оставь перец в покое. Просто посоли немного.

— Ладно, — пробормотала Кира, явно смущённая, но, к счастью, послушалась. — А сколько соли? Щепотку? Или ложку?

— Щепотку, — успокоила я. — Маленькую щепотку. Поверь, лучше недосолить, чем пересолить.

На том конце послышался звук высыпаемой соли, и я с облегчением выдохнула.

— Теперь выливай яйца на сковородку, где уже готов лук, — продолжила я. — И перемешивай аккуратно лопаткой, чтобы они не пригорели.

— Хорошо, — ответила Кира. — Выглядит вроде не плохо. Алин, вы с папой поссорились?

Вопрос застал меня врасплох. Я открыла рот, потом закрыла.

— Нет, Кира, мы не поссорились. Я ушла из компании. И больше не полезу в вашу жизнь.

На том конце телефона послышался странный звук, словно Кира вздохнула.

— Значит… мама и Лика были правы, да? Ты от него только положения и денег хотела? С проблемами он тебе не нужен?

Горечь заполнила рот, так резко и полно, что мне захотелось рассмеяться. Не от веселья, конечно. От бессилия и боли. От абсурдности того, что я сейчас слышу.

— Знаешь, Кира, — резко ответила я, — если ты считаешь, что мать и Лика правы — звони им, а не мне!

На том конце снова повисла тишина. Мне даже показалось, что она сбросила вызов. Но нет, её тихий, дрожащий голос вернул меня в реальность:

— Прости…. Все так запуталось…. Я не знаю, что думать….Ты единственная, кто меня слышит, Алина. Не делает вид, что слушает, а слышит по-настоящему. А знаешь, что самое страшное? — ее голос задрожал. — Я начинаю понимать, почему папа ушел от мамы, — это она сказала почти шепотом.