НАКАНУНЕ. 23 АВГУСТА 1939 г.

Мартиросян Арсен Беникович

Вот именно, что верить даже якобы цифиркам хотя бы и из бывшего Особого архива СССР (ныне ЦХИДК) нельзя. Не потому что вообще нельзя, а потому, что каждый раз надо проверять, что за этими цифрами стоит. И проверять, не доверяя никому, тем более всевозможным «знатокам». Дело в том, что в действительности там хранится всего лишь якобы запись якобы речи Сталина, сделанная неизвестным лицом на французском языке! Более того. В тот период, когда ЦХИДК являлся Особым архивом СССР, этот клочок бумажки хранился в трофейном фонде. Еще более того. Там прямо указано, что этот клочок бумажки, пардон, «документик» был найден в фонде 2-го Бюро Генерального штаба Франции, то бишь в фонде военной разведки Франции. Кроме того «документик» был исполнен на бланке военного ведомства Вишистской Франции. Вишистская Франция — подконтрольный и «союзный» Третьему рейху огрызок некогда независимой Франции. На самом «документике» прямо указано, что он получен якобы из «надежного источника». Наконец, — прошу особого внимания — прямо на «документике» содержится указание использовать его в пропагандистских целях!,

Небольшой комментарий. Документы военной разведки Франции, а попутно еще и многие другие попали в руки Советского Союза после Победы над фашистской Германией. Дело в том, что в середине Второй мировой войны гитлеровцы стали свозить в рейх наиболее важные архивы оккупированных ими стран. А после разгрома нацизма эти документы попали в руки победителей, причем значительная

их часть — в руки СССР. При Сталине их внимательно изучали и анализировали. В последствии эта работа была прекращена. В середине 90-х гг. прошлого столетия трофейные французские архивы, а там были документы всех масонских лож, спецслужб, генштаба и государственного аппарата Франции задаром были отданы Франции Ельциным и его приспешником — главным архивистом России в то время Р. Пихоя. Всего французы вывезли из России свыше пятидесяти тонн архивных документов!

Параноидально-шизофреническую истерию вокруг этого «документика» спровоцировали публикации:

1. Т. С. Бушуевой — в журнале «Новый мир», 1994, № 12. Сей, увы, «историк» вошел в историю как «большой специалист» по «ковке фашистского меча в СССР», так как являлась соавтором известного сборника документов «Фашистский меч ковался в СССР». Сборник же является непревзойденным образцом полного отсутствия всякого присутствия в том самом месте, которым от природы положено сначала думать, а потом только писать. Более того. Сборник является также и образцом беспрецедентно уникальной операции ГРУ, настолько лихо кинувшего горе-составителей сборника, что они даже и не поняли, что между документами и придуманным ими «сенсационным» названием существует непреодолимая пропасть. Потому как все документы четко и однозначно свидетельствуют о том, что за весь период секретного военно-технического сотрудничества (1922 — 1933) между рейхсвером и РККА выгодоприобретающей стороной был только Советский Союз. А, следовательно, и будущий меч будущей нашей Великой Победы себе же на горе тевтоны выковали для СССР!

2. В. Л. Дорошенко — в докладе «Сталинская провокация Второй мировой войны». Доклад сначала был зачитан на историческом семинаре в Новосибирске в 1995 г. Затем, но в том же году доклад был опубликован в московском сборнике «Война 1939 — 1945: два подхода», который вышел под редакцией известного своим запредельно зоологическим антисталинизмом «историка» перестроечных времен Ю. Афанасьева. Далее к этой истерии подключился такой же, увы, «историк», как Д. Г. Наджафов.

Основа их манипуляций с этим «документиком» состоит в совершенно сознательной лжи, базирующейся на «методе умолчания», потому как они целенаправленно искажали информацию за счет злоумышленного опускания ключевых, имеющих исключительное значение подробностей. Правда, в последнее время, эти горе-манипуляторы стали вести себя осторожнее: ныне они уже не настаивают на том, что-де найден «первоисточник речи», а про архивные цифири упоминают лишь для того, чтобы ненавязчиво сформировать у не осведомленных о всевозможных тонкостях архивного дела читателей искаженное впечатление о происхождении «документика».

В 2004 г. историк С. З. Случ без преувеличения буквально в клочья разнес идиотизм мифа об этой якобы речи Сталина, опубликовав в № 1 за указанный год журнала «Отечественная история» великолепную статью, которая так и называлась«Речь Сталина, которой не было» [232] . Опираясь на его блестящий и в высшей степени аргументированный анализ, осуществим в слегка расширенной форме свой блиц-анализ.

Случ совершенно справедливо отметил, что текст этой «речи» Сталина, известный западным историкам, по крайней мере со времени ее «первой публикации», то есть с конца ноября 1939 г. и до конца 1980-х гг., не только никогда не рассматривался в качестве ключевого документа советской внешней политики или тем более Второй мировой войны, но и не был даже помещен в изданных на Западе сборниках документов о советской внешней политике. Его нет даже в опубликованном Гарвардским университетом 14-м томе собрания сочинений Сталина. И это несмотря на то, что все эти издания увидели свет в период холодной войны, когда такие якобы откровения советского лидера могли стать бесценным по своей убойности аргументом для подтверждения давно шаставшего на Западе мифа о «советской угрозе».

232

К глубокому сожалению, после этого С 3. Случ сошел с магистральной дороги истинного историка и встал на скользкий путь поддержки фальсификаций. В том числе и при его «научной поддержке» в Эстонии на деньги Евросоюза был сфабрикован подлый фильм о том. что якобы при поддержке сталинского СССР гитлеровцы решали так называемый еврейский вопрос. В основу фильма была положена еще более подлая фальшивка, которую в пропагандистский оборот запустил известный писатель В Карпов.

Категорический вывод Случа состоит в следующем: «Отсутствие какого-либо установочного выступления Сталина в преддверии заключения советско-германского договора о ненападении подтверждается большим количеством как архивных, так и опубликованных документов, прежде всего связанных с деятельностью Коминтерна, который вплоть до 7 сентября 1939 г. не имел указаний относительно трактовки кардинальных изменений во внешней политике СССР. Подлинность распространенного агентством Гавас текста "речи" Сталина, как и ее версий, не может быть подтверждена тем фактом, что упоминавшиеся там события произошли или неизбежно должны были произойти. Текст "речи" был опубликован спустя три с лишним месяца после якобы имевшего место выступления Сталина, когда о вероятных последствиях советско-германских договоренностей писала вся европейская пресса, особенно французская. Обсуждение сталинских планов по революционизированию Европы и извлечению "дивидендов" из начавшейся Второй мировой войны также не представляло собой ничего нового, будучи общим местом в немалом числе тогдашних публикаций. Исследователям неизвестны какие-либо документы или свидетельства, которые хотя бы в малейшей степени подтверждали подлинность приписываемой Сталину речи 19 августа 1939 г., содержащей, помимо всего прочего, большое число неверных и откровенно несуразных положений».

Итак, 28 ноября 1939 г. информационное агентство Гавас распространило следующее сообщение: «Агентство Гавас получило из Москвы (через Женеву) от источника, который оно рассматривает как достойный абсолютного доверия, следующие сведения о заседании Политбюро, проведенного по инициативе Сталина 19 августа в 10 часов вечера, вскоре после которого СССР подписал известное политическое соглашение с рейхом: вечером 19 августа члены Политбюро были срочно созваны на секретное заседание, на котором присутствовали также видные лидеры Коминтерна, но только те, кто входил в русскую секцию. Никто из зарубежных коммунистов, даже Димитров — генеральный секретарь Коминтерна, не был приглашен на это заседание, цель которого, не обозначенная в повестке дня, состояла в том, чтобы заслушать доклад Сталина». Далее следовала запись якобы основных положений этой «речи», которые, с учетом многочисленных вариаций этой брехни, сводятся на Западе к следующему: «Мир или война. Этот вопрос вступил в критическую фазу. Его решение целиком и полностью зависит от позиции, которую займет Советский Союз. Мы совершенно убеждены, что, если мы заключим договор о союзе с Францией и Великобританией, Германия будет вынуждена отказаться от Польши и искать modus vivendi с западными державами. Таким образом,

войны удастся избежать, и тогда последующее развитие событий примет опасный для нас характер. С другой стороны, если мы примем известное вам предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, несомненно, нападет на Польшу, и тогда вступление Англии и Франции в эту войну станет неизбежным. При таких обстоятельствах у нас будут хорошие шансы остаться в стороне от конфликта, и мы сможем, находясь в выгодном положении, выжидать, когда наступит наша очередь. Именно этого требуют наши интересы. Итак, наш выбор ясен: мы должны принять немецкое предложение, а английской и французской делегациям ответить вежливым отказом и отправить их домой. Нетрудно предвидеть выгоду, которую мы извлечем, действуя подобным образом. Для нас очевидно, что Польша будет разгромлена прежде, чем Англия и Франция смогут прийти ей на помощь. В этом случае Германия передаст нам часть Польши вплоть до подступов Варшавы, включая украинскую Галицию. Германия предоставит нам полную свободу действий в трех прибалтийских странах. Она не будет препятствовать возвращению России Бессарабии. Она будет готова уступить нам в качестве зоны влияния Румынию, Болгарию и Венгрию. Остается открытым вопрос о Югославии, решение которого зависит от позиции, которую займет Италия. Если Италия останется на стороне Германии, тогда последняя потребует, чтобы Югославия входила в зону ее влияния, ведь именно через Югославию она получит доступ к Адриатическому морю. Но если Италия не пойдет вместе с Германией, то тогда она за счет Италии получит выход к Адриатическому морю, и в этом случае Югославия перейдет в нашу сферу влияния. Все это в том случае, если Германия выйдет победительницей из войны. Однако мы должны предвидеть последствия как поражения, так и победы Германии. Рассмотрим вариант, связанный с поражением Германии (1941 {3}). У Англии и Франции будет достаточно сил, чтобы оккупировать Берлин и уничтожить Германию, которой мы вряд ли сможем оказать эффективную помощь. Поэтому наша цель заключается в том, чтобы Германия как можно дольше смогла вести войну, чтобы уставшие и крайне изнуренные Англия и Франция были не в состоянии разгромить Германию. Отсюда наша позиция: оставаясь нейтральными, мы помогаем Германии экономически, обеспечивая ее сырьем и продовольствием; однако, само собой разумеется, что наша помощь не должна переходить определенных границ, чтобы не нанести ущерба нашей экономике и не ослабить мощь нашей армии. В то же время мы должны вести активную коммунистическую пропаганду, особенно в странах англо-французского блока и, прежде всего, во Франции. Мы должны быть готовы к тому, что в этой стране наша (так в тексте. — А. М.) партия во время войны будет вынуждена прекратить легальную деятельность и перейти к нелегальной. Мы знаем, что подобная деятельность требует больших средств, но мы должны без колебаний пойти на эти жертвы. Если эта подготовительная работа будет тщательно проведена, тогда безопасность Германии будет обеспечена, и она сможет способствовать советизации Франции. Рассмотрим теперь вторую гипотезу, связанную с победой Германии. Некоторые считают, что такая возможность представляла бы для нас наибольшую опасность. В этом утверждении есть доля правды, но было бы ошибкой полагать, что эта опасность настолько близка и велика, как некоторые себе это воображают. Если Германия победит, она выйдет из войны слишком истощенной, чтобы воевать с нами в ближайшие десять лет. Ее основной заботой будет наблюдение за побежденными Англией и Францией, чтобы воспрепятствовать их подъему. С другой стороны, Германия-победительница будет обладать огромными колониями; их эксплуатация и приспособление к немецким порядкам также займут Германию в течение нескольких десятилетий. Очевидно, что Германия будет слишком занята другим, чтобы повернуть против нас. Товарищи, сказал в заключение Сталин, я изложил вам свои соображения. Повторяю, что в ваших (так в тексте. — А. М.) интересах, чтобы война разразилась между рейхом и англо-французским блоком. Для нас очень важно, чтобы эта война длилась как можно дольше, чтобы обе стороны истощили свои силы. Именно по этим причинам мы должны принять предложенный Германией пакт и способствовать тому, чтобы война, если таковая будет объявлена, продлилась как можно дольше. В то же время мы должны усилить экономическую работу в воюющих государствах, чтобы быть хорошо подготовленными к тому моменту, когда война завершится».

«Доклад Сталина, выслушанный с благоговейным вниманием, не вызвал никакой дискуссии. Было задано только два малозначительных вопроса, на которые Сталин ответил. Его предложение о согласии на заключение пакта о ненападении с рейхом было принято единогласно. Затем Политбюро приняло решение поручить председателю Коминтерна Мануильскому совместно с секретарем Димитровым под личным руководством Сталина разработать надлежащие инструкции для Коммунистической партии за рубежом», — сообщает агентство Гавас в своей фальшивке.

Необходимо иметь в виду, что едва только эта брехня агентства Гавас появилась на свет, Сталин немедленно дал категоричный и очень жесткий ответ. 30 ноября 1939 г. в газете «Правда» был опубликован ответ Сталина на вопрос редактора газеты о лживом сообщении агентства Гавас».

Редактор «Правды» обратился к т. Сталину с вопросом: как относится тов. Сталин к сообщению агентства Гавас о «речи Сталина», якобы произнесенной им «в Политбюро 19 августа», где проводилась якобы мысль о том, что «война должна продолжаться как можно дольше, чтобы истощить воюющие стороны». Тов. Сталин прислал следующий ответ: «Это сообщение агентства Гавас, как и многие другие его сообщения, представляет вранье. Я, конечно, не могу знать, в каком именно кафешантане сфабриковано это вранье. Но как бы ни врали господа из агентства Гавас, они не могут отрицать того, что: а) не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну; б) после открытия военных действий Германия обратилась к Франции и Англии с мирными предложениями, а Советский Союз открыто поддержал мирные предложения Германии, ибо он считал и продолжает считать, что скорейшее окончание войны коренным образом облегчило бы положение всех стран и народов; в) правящие круги Англии и Франции грубо отклонили как мирные предложения Германии, так и попытки Советского Союза добиться скорейшего окончания войны. Таковы факты. Что могут противопоставить этим фактам кафешантанные политики из агентства Гавас?»

Почему такой жесткий, категоричный и немедленный ответ?! Как и всегда, ответ находится в тенетах известных, малоизвестных или вовсе неизвестных фактов Истории. Как правило, это не учитывается историками. А зря. Итак, обратите внимание на то, когда появилось «сообщение агентства Гавас». Правильно, 28 ноября 1939 г. В это время уже разгорался конфликт с Финляндией, спровоцированный «горячими финскими парнями» под непосредственным давлением Великобритании и Франции. До начала военных действий оставалось совсем немного — война начнется 30 ноября 1939 г. Именно в тот день Сталин и дал резкий ответ. Зачем? А все дело-то заключалось в том, что, вляпавшись по собственной же дурости во Вторую мировую войну, более того, самолично же ее спровоцировав объявлением войны Германии, до осатанения взбешенные заключенным между СССР и Германией договором о ненападении от 23 августа 1939 г., Англия и следовавшая в фарватере ее политики Франция стали срочно искать возможность не просто прекратить вспыхнувший между ними вооруженный конфликт, сразу же превратившийся в мировой, а немедленно переключить его сугубо на Советский Союз. Как о том они ранее и договаривались с Гитлером. По поручению своего правительства британская разведка в срочном порядке вступила в тайные сепаратные переговоры с германским генералитетом. Впрочем, и те тоже с удовольствием пошли на этот шаг. Вот как все происходило.