Нам бы день простоять, да ночь продержаться!
Шрифт:
Поняв это, капитан второго ранга Ясиро резко умерил свой пыл. Все так же на малом ходу он повернул на северо-восток, рассчитывая атаковать противника со стороны занятого им берега, откуда точно не будут ждать нападения. Ход приказал довести лишь до 10 узлов, не шуметь и строжайшим образом соблюдать светомаскировку. Артиллерией не пользоваться до самого торпедного залпа.
В этот момент совершенно внезапно слева по борту открылся боевой прожектор, обращенный в сторону маленького японского отряда. Сначала решили, что попались, но почти сразу этот луч зацепился за два низких силуэта, что обнаружились в пяти
На истребителях только успели вздохнуть с облегчением, как в небо взлетели новые осветительные и сигнальные ракеты, и стрельба усилилась. Все четыре обнаруженных больших корабля, уже однозначно идентифицированных как новейшие русские броненосцы, принялись бешено лупить на оба борта, в том числе и по тем самым обнаруженным катерам, теперь уже точно японским, как оказалось, атакующим их с кормовых углов. Силуэты этих утлых суденышек то резко проявлялись в свете ракет, то вновь пропадали из вида, совершенно теряясь среди многочисленных белых светящихся всплесков, пока окончательно не исчезли среди них. Уцелеть там не мог никто. Но прежде…
Несмотря на такой мощный огонь, им, судя по всему, все же удалось выпустить не менее трех торпед, о чем явно свидетельствовали хорошо видимые высокие столбы вздыбленной взрывами воды. Но с позиции истребителей прекрасно видели, что здоровенные всплески, по крайней мере два из них, встали, не дотянувшись нескольких метров до бортов ближайших к «Хатсусио» броненосцев.
Похоже, русские все же сподобились загородиться сетями по кругу, и отчаянная атака маленьких храбрецов не дала результата. Броненосцы снова уцелели. Однако Ясиро был здесь и собирался это исправить в ближайшее время.
Оставшиеся под его командованием корабли до сих пор не обнаружил никто. В немалой степени это являлось безусловной заслугой их товарищей, вышедших в атаку раньше. Скорее всего, это именно по ним до сих пор били броненосцы всем своим левым бортом. Таким отвлечением внимания противника и удобной собственной позицией явно стоило воспользоваться.
Ход снова снизили, чтобы исчез белый бурун, начавший появляться под форштевнем. Предполагалось максимально сблизиться и стрелять наверняка по двум кораблям, только что атакованным катерами. Там защитные заграждения уже потрепало взрывами, и имелся реальный шанс, что удар все же достигнет цели, а не увязнет без пользы в том, что растянуто вокруг них.
Но по мере сближения стало видно полное отсутствие откинутых выстрелов противоторпедных сетей. Вместо них имелся растянутый пунктир каких-то небольших предметов, державшихся на поверхности воды. Приглядевшись, поняли, что он расположен вдоль дальнего, левого борта броненосцев. Яркие вспышки каждого залпа прекрасно их подсвечивали, всякий раз заставляя вздрагивать самые близкие к изрыгавшим огонь дульным срезам.
Получалось, что со стороны бухты такой защиты нет, а значит – можно атаковать любого, на выбор!
Корабль, стоявший третьим с хвоста колонны, вероятно, был флагманом. С него постоянно передавали
С «Хатсусио» мигнули на державшийся рядом «Сиракумо» приказ оттянуться за корму и стрелять из кормового аппарата в концевой корабль, а из носового в следующий в строю. Но только по сигналу с головного истребителя. Понимая, что времени ни на перезарядку, ни даже на дозарядку уже не будет и уже почти готовую мину в кормовой аппарат теперь засунуть – точно не успеть, было приказано сложить в носовые кубрики все оставшиеся боевые части от неиспользованных торпед и подготовить их к взрыву. А ту, что лежала сейчас на палубе позади световых люков машинного отделения головного истребителя, привести в боевое состояние и развернуть носом вперед, чтобы если не удастся активировать уложенный под ней заряд, сработала от удара. После залпа планировалось сразу идти на таран и подорвать хоть кого-то еще из русских вместе с собой.
Отдавая эти последние распоряжения, Ясиро продолжал осторожное сближение, снова начав набирать ход. Чтобы бить наверняка, было желательно незаметно подобраться к выявленному русскому флагману хотя бы на два кабельтова, выйдя на его траверз. Но тут капризная удача отвернулась от японцев.
Совершенно неожиданно из темноты справа по борту, казалось, с самой поверхности воды, взлетела красная ракета, а за ней сразу две осветительные. В их свете стала видна большая весельная шлюпка, заполненная людьми. Они гребли в направлении берега от броненосцев и находились всего в пятидесяти метрах от «Сиракумо». С нее сначала захлопали одиночные винтовочные выстрелы, потом донеслись обрывки команды и грянул нестройный ружейный залп.
Хоть ее и раскачивало на волнах, менее чем с сотни шагов все равно кто-то да попал. Чиркнули искры рикошетов, у кормовых орудий и минных аппаратов кто-то вскрикнул раненым, молча свалились или осели на своих местах убитые. Следом совсем близко и часто застучали выстрелы малокалиберных скорострелок, начавших булькать в воду совсем рядом или втыкать снаряды в борта и надстройки. При этом японцы, оказавшиеся в световом пятне, не могли понять, откуда по ним бьют. А вокруг рвалось уже что-то вполне серьезное, в то время как злополучная шлюпка благополучно пропала в ночи на кормовых углах.
В течение следующей минуты японские корабли, идущие всего на семи узлах и оказавшиеся вполне прилично освещенными, были закиданы снарядами сразу с трех русских вспомогательных крейсеров, чья стоянка обнаружилась всего в шестистах – семистах метрах правее. Хоть и не слишком много пушек стояло на тех вооруженных пароходах, но с двух-трех кабельтовых промахов было мало.
Но гораздо хуже было другое. Все трое, помимо снарядов, выпустили еще и свои осветительные ракеты. Малая дальность позволила вывесить их точно над японским дуэтом, окончательно похоронив последние надежды затеряться в ночи.