Нарисуй узоры болью...

Владислава

Следовало перебирать дальше.

Лоткова с этим своим белобрысым Баб-Ягуном тоже отпадали. Бейбарсов проклял Екатерину…

Она всё равно должна была умереть.

Вряд ли следовало надеяться на то, что он смог бы, возможно, убить её сразу же таким заклинанием – но Глеб, тем не менее, был могущественным колдуном, и замедленное действие проклятья уже убило в Лотковой человека.

Быстро, однако.

С Горгоновой шагала ещё одна девица, Гробыня Склепова, и ту можно было назвать девчонку,

но…

У неё была бы и какая-то более яркая характеристика, пожалуй, если бы письмо писала Чума – а ведь это точно была она, у Жанны не возникало совершенно никаких сомнений относительно этого.

Аббатикова предпочитала обычно не задумываться над подобными вопросами, но, тем не менее, ей было даже относительно приятно, что она имеет полное право сделать что-то, что не мог совершить кто-то другой.

Она могла выполнить это указание.

В конце концов, взгляд Жанны остановился на Татьяне.

Провидица.

Это слово заставило её всё осознать.

Конечно же, Чума искала ту, которая помешала бы ей больше всего – ту, которая была бы ей достаточно интересна.

Впервые в жизни она давала настолько расплывчатые и до такой степени конкретные одновременно характеристики.

Чума явно хотела получить определённую пользу из всего этого, и она обязательно её получит.

Аббатикова знала, что не стала бы ни за что предавать повелительницу, которая могла и без неё сделать слишком многое.

Она понимала, что должна ценить доверие Чумы – ведь та могла отправить то ли падальщиков, то ли саблезубых барсов.

Тогда Гроттер не выжила бы, если б, конечно, у неё вдруг не появился потрясающий дар, который помогал ей справляться с животными с потрясающей лёгкостью.

Но тогда они бы знали.

Да и… провидица. У провидиц не бывало ничего, кроме возможности узнать будущее, и это делало их всё более и более слабыми.

Скоро таких не останется совершенно, ведь дар передаётся в основном по крови, и он достаточно силён, чтобы можно было напугать большинство тех, кто лезет к таким людям, но в тот же момент не настолько ужасен и…

Аббатикова уже сделала свой выбор.

Она усмехнулась, почувствовав собственное торжество, и равнодушно кивнула собственным мыслям, словно соглашаясь с ними практически сразу после того, как поняла, в чём дело.

Пора быть верной и совершать то, что надо.

Пора выполнить приказ.

Ленка и Глеб не спешат это сделать, и после их назовут предателями, обязательно назовут. Иначе и быть не может.

Чума приказала убить Провидицу Гроттер, и она, Жанна, обязательно уничтожит именно её, сомнений нет.

========== Боль двадцать шестая. Сойти с ума ==========

Ягун продолжал смотреть на неё с этой отвратительной, не подлежащей пояснениям нежностью, которая неимоверно

сильно раздражала и вызывала отчаянное желание буквально взвыть прямо здесь.

Девушка пыталась бороться.

Она столько времени мечтала о том, что они будут вместе, что теперь это глупое желание стало действительно неосуществимым и даже ненавистным. Почему-то Лоткова потеряла всё, что могла называть собственным здравым рассудком, и ни на мгновение не пожалела об этом.

– Ты себя плохо чувствуешь?

Девушка отрицательно покачала головой в ответ на этот вопрос, но ненависть, которая вспыхнула в её душе, оказалась ещё более сильной, чем прежде. Трудно было ограничить себя в этом, но, тем не менее, Лоткова старалась.

Ей казалось, что они не продвинулись даже на десяток метров. Было всё труднее и труднее идти, но, тем не менее, местность не менялась – только грунт под ногами становился всё более и более вязким.

Они для пути выбрали полосу сосново-елового леса, который вызывал, кажется, достаточно много интереса у Ягуна.

Что-то тут не так.

– Прекрати трогать эти ёлки! – воскликнула наконец-то возмущённая Лоткова. – Ты меня уже достал собственным поведением!

Ягун удивлённо пожал плечами, выражая собственное недоумение, а девушка, возмутившись, зашагала куда быстрее.

Безумие придавало ей сил, и теперь вряд ли кто-то, и уж тем более Ягун мог бы её остановить. Да и в этом не оставалось ни капельки смысла.

Казалось, она потеряла ощущение дня и ночи, реальности, чего-то такого, что должно было продолжать держать её на этом свете.

Только скорее и скорее идти вперёд, как можно быстрее вперёд – и это помогало сосредоточиться и собрать все мысли в кучу.

Ягун остался очень далеко позади, словно его и не было нигде. Может быть, его привлекла очередная чёртова сосна или ёлка. Впрочем, сейчас Лоткову меньше всего интересовало то, где находился этот любитель растений. Его убить пока что не слишком-то и хотелось, и поэтому она старалась находиться как можно дальше от Ягуна, чтобы не тронуть его.

Пока что у него была определённая важность.

Он нужен ей.

Конечно, когда-то наступит то мгновение, когда он перестанет становить любую ценность, но это не казалось Кате сейчас срочным, и она отбросила мысли об убийстве или уничтожении парня в сторону.

Лоткова смотрела куда-то вперёд и чувствовала – рядом есть люди.

Совсем скоро она, словно та охотница, уже практически почувствовала их запах и остановилась, вдыхая его.

Интересно.

Почему-то она прежде никогда настолько жадно не всматривалась в дальние дали, словно пытаясь понять, что там, впереди – но сейчас такое желание без конца возникало и буквально одолевало её.