Наша навсегда
Шрифт:
И я рад этому, если честно.
Потому что огромный соблазн все бросить и рвануть к Васе, просто, чтоб хоть посмотреть на нее. Снова. Убедиться, что вчера — это не жесткий глюк у меня был, не больное воображение разыгралось, как часто в пустыне было, а реально она, моя Вася.
Думаю, что у Каменюки не меньшей силы желание, чем у меня.
И, наверно, хорошо, что мы теперь — не студенты безмозглые, которые кладут хер на учебу, если рядом сладкая девочка нарисовывается, а вполне взрослые серьезные мужики.
Мне опять звонят, и в этот раз я беру трубку.
— Какого хрена ты там выебываешься?
— И тебе привет, папа, — язвительно говорю я.
— Игнат, — со вздохом суть снижает напор отец, — ну ведь мы с тобой это обговаривали. Ты хоть представляешь, каких трудов мне стоило тебя выдернуть из той жопы? У тебя все данные, все есть сейчас для того, что нормально стартануть. А ты че творишь?
— Я не просил тебя вмешиваться, — а вот теперь уже я зубами скриплю от злости. Потому что в словах отца даже не намек, а прямо-таки ебучий манифест, что он в очередной раз меня спас. И что я сам по себе — никто. И только благодаря ему я сейчас имею то, что имею!
А это — не так!
И в тех краях, где я до этого был, мне никакой папа не помог бы! Да он и не помог! И когда я от жажды подыхал в сотнях километров от любой блядской жизни на этой планете. И когда пер на себе одного дурака, по-мудацки умудрившегося нас обоих пиздануть вместе с вертушкой о землю в сотнях километров от любой блядской жизни на этой планете. Там мне папины связи вообще ни одного раза не помогли! И во многих других случаях, которых за годы службы набралось хуева туча, тоже.
Я — уже давно самостоятельная боевая единица.
Но в такие моменты, слушая выговор отца, снова ощущаю себя долбанным папенькиным сынком! И это бесит! Бесит!
— Не просил! — тут же снова выходит из себя отец, в очередной раз подтверждая правило, что человек не меняется. И что кликуха его, данная когда-то давным давно, до сих пор очень в тему. — Но принял! Так будь добр соответствовать!
Очень хочется послать его. Но это будет совсем по-детски. Потому я молчу. Сжимаю зубами фильтр сигареты, а онемевшими пальцами — трубку.
— Отец… — я прерываю уже намеченный вынос мозга, переводя Бешеного Лиса на другой режим, — а тот мудак, который тебя тогда через меня подставил… Он живой?
Отец затыкается и какое-то время тяжело молчит в трубку. Думаю, пытается фразы составить со словами, в которых приличные — не только предлоги.
— Тебе зачем? — наконец, роняет он.
— Да есть вопросы… И новые обстоятельства.
Не хочу по телефону про то, до чего мы с Каменюкой вчера договорились. Да и не в стенах полицейского управления про это болтать.
— Вот как… С давним приятелем пересекся, я смотрю?
Сука.
— Да. И теперь хочется кое-что прояснить. Так где тот урод? Сидит?
Надеюсь. Хотя, зная способности отца решать вопросы…
— Лежит.
Блядь. Ну вот.
— Вы там не прыгайте, новогодние зайцы, блядь, — говорит отец, — я приеду и поговорим. До этого времени чтоб сидели тихо со своим приятелем, понятно?
— Да.
Вот только отца мне здесь недоставало. Отдает детским садом, мать его!
— Игнат. — Отец, похоже, поняв по голосу мой настрой, привычно давит тоном.
— Все, мне пора.
Отрубаю связь торопливо.
— Молодой человек, здесь не курят! — возмущается уборщица.
Молча прохожу мимо, не нарываясь. Потому что уборщица — это тебе не полкан Мазуриков.
Она не посмотрит на твою наглую морду. Она за время службы тут и не таких видала. И тряпкой била.
Иду дальше, смотрю снова на экран телефона.
Где там Вася? В больнице. Отлично.
Где мой приятель? В шалмане своем. Прекрасно.
Есть время подготовится к приезду отца.
Черт…
Как в пятнадцать лет, когда перед приездом предков пытаешься быстро прибрать бардак в квартире, выкидывая пустые бутылки и использованные резинки в мусор…
Дежавю, мать его.
25. Камень
— Лех, тема интересная, но… — Тигр мнется, делая паузу.
Театрал гребаный. Всегда таким был, даже на ринге вечно на публику танцевал, девки млели и прыгали на него с разбега.
А ему только и оставалось, что ловить.
И вот теперь тоже пытается передать свое настроение физиономией.
Знает, что со мной такие вещи нихуя не катают, а все пытается. Наблюдаю с легким интересом за сменой выражения на смуглой роже, жду.
— Мало ресурсов, — выдает, наконец, явно заготовленную фразу старый приятель.
— Каких именно? — холодно уточняю я, хотя и без того знаю, что мне сейчас скажут.
И знаю, что Тигр прав.
Но это все решаемо.
— Человеческих, брат.
Молчу, ожидая продолжения.
Пусть скажет, проверю, верны ли мои предположения.
— Нет, парней нам хватит, — оправдывает мои ожидания Тигр, — сам знаешь, в последнее время люди идут… Но вот поддержки нет. А в таком деле поддержка необходима. Был бы прежний полкаш, то вопросы бы все снялись. А с этим ебанатом даже свои не вяжутся.
Киваю едва заметно, давая понять, что согласен.
Полгода назад старый начальник МВД, с которым были неплохие, вполне сформированные, как любил говорить Бешеный Лис, отношения, вышел в отставку. Верней, его “вышли”, чтоб посадить на его место засланного казачка.