Наша навсегда
Шрифт:
И у меня эта мысль почему-то вообще не вызывает отторжения. Да и почему должна вызывать?
Я ведь жалела, так сильно жалела, что не удалось мне забеременеть. Что не осталось у меня от моей огромной, неправильной, несчастной любви маленького, чудесного человечка. Напоминания о том, насколько счастлива я была, несмотря ни на что.
Мне думалось, что, появись в моей жизни что-то, за что можно было бы неистово держаться… Я бы горы свернула.
И уж точно не провела бы в полуамебном состоянии
Но не случилось.
Тогда.
Может, теперь?
Пусть теперь.
Даже если все разрушится, даже если мы не будем вместе… Пусть у меня хоть что-то останется.
Мое. Наше общее.
Уловив в себе эту вялую мысль, я все-таки понимаю, что мозг атрофировался окончательно, и надо бы как-то из этого сладкого дурмана выбираться.
То, что произошло… Это нереально, конечно. Это словно вернуться на мгновение, на долгие, невероятные мгновения в свою юность, хапануть от души ее искрящейся безбашенности, зарядиться, словно батарейка, на как можно дольше…
И жить на этом заряде свою серую, взрослую жизнь.
И Камень сейчас, я уверена, именно об этом и думает.
Может, даже жалеет о случившемся.
Он не искал меня, да и правильно делал…
А тут я нарисовалась, взбудоражила…
Может, зря?
И сейчас все кончится?
Но так не хочется, боже… Можно мне еще немного этой простой плотской радости: дышать своим любимым, трогать его, тереться, пропитываться его запахом, его вкусом. Мне этого так не хватало! Его и Лиса.
Если бы тут еще и Лис…
Но это уже из разряда фантастики, конечно.
Хотя, в любом случае, теперь у меня есть силы поговорить о случившемся тогда, пять лет назад.
Выяснить все окончательно. Для себя. Для них.
— Ты как, маленькая?
Лешка, чутко уловив мою микровозню под собой, в последний раз длинно и до умопомрачения сладко толкается все еще твердым жестким членом, шипит сквозь зубы:
— Ох-уеть… Я бы не слез с тебя, маленькая, еще сутки… Блядь… Но не здесь же… И без того под камерами поиграли…
Боже. Камеры…
— Да не напрягайся, я все решу, — улыбается Лешка белозубо, вздыхает и отстраняется, покидая мое тело.
Сил хватает только ноги сдвинуть, лечь на бок…
Лешка выныривает из салона, застегивая по пути джинсы, подхватывает салфетки, подает мне:
— Помочь, Вась? — чуть тревожно спрашивает он, шаря черными глазами по моему скукожившемуся телу.
— Нет, я сама, — шепчу я, садясь и чуть морщась от давно забытого уже послесексового ощущения натертости.
Почему-то вспоминаются слова Маринки про размеры Камня и Лиса, еще тогда, в общаге… Вот я наивная дурочка была! Смешно…
Улыбаюсь, чувствуя почему-то вместо стыда небывалую легкость и приятную растянутость
Быстро привожу себя в порядок.
— Давай на переднее, маленькая, — командует Лешка, аккуратно подхватывая меня и помогая сесть на пассажирское спереди, — ты как? Не сильно я тебя… Помял?
— Нет…
— Ты прости… Я, знаешь, сорвался… Столько думал об этом… Блядь… — он сидит за рулем, смотрит на меня, и глаза его горят в полумраке салона. Бешено горят. — Я не верю до сих пор. И не хочу даже знать, почему ты вдруг…
— Я должна сказать тебе, — начинаю я, но Камень перебивает.
— Не здесь. Давай до меня доедем.
— Хорошо, — киваю я послушно. В любом случае, не собиралась уже никуда бежать от него.
Мы едем по темным пустынным улицам родного города, и я снова флешбеки ловлю! Как мы с ним в первый раз ехали по этим улицам! Ночью!
Как он напугал меня тогда!
— Слушай… — приходит мне в голову спросить, почему раньше-то не интересовалась? Насколько же я в себе была, с ума сойти… — А помнишь, тогда… В первый раз, когда мы ехали… Ну, ты меня подвез от универа ночью?
Лешка кивает, усмехается, видно, тоже вспоминает ту ситуацию.
— Почему ты так сделал? Ну, почему напугал меня?
— Чтоб не шаталась ночью, понятно же, — говорит он.
— То есть, ты изначально не собирался меня трогать? — уточняю я, — просто пугал? Потом… После драки?
— А вот после драки-то мне башню и сорвало, маленькая. Окончательно.
Ого…
Я хочу еще спросить, испытывая дикую потребность, жажду погружения в наше общее прошлое. Мне кажется, что я таким образом исцеляюсь, прихожу в себя все больше и больше.
Но мы сворачиваем в знакомый переулок.
— Ты до сих пор здесь живешь? — неверяще оглядываюсь я на разросшийся частный сектор. Давно уже тут нет деревянных развалюшек, их сменили красивые каменные коттеджи.
— Да, — пожимает плечами Лешка, — почему нет? Место тут хорошее, земля дорогая…
Мы подъезжаем к воротам, Лешка жмет на пульт, открывая их.
И в этот момент нас догоняет и с визгом тормозит чуть впереди, перекрывая выезд, приметная спортивная тачка.
Ослепляет фарами.
Лешка матерится грубо, тянется к карману, и я с ужасом вижу, что достает он… Оружие!
Боже!!! Он что, серьезно?
Он будет стрелять по Лису?
С ума сошел?
— Блядь, сучара… — рычит Лешка, полностью оправдывая мои ужасные опасения.
И я окончательно возвращаюсь в реальность.
Где Лис и Камень — давно уже не парни, кулаками решающие свои вопросы.
Теперь они — жесткие и жестокие даже мужики, с таким жутким бэкграундом, что становится понятно: разбираться не до первой крови будут.