Наше дело — табак
Шрифт:
Она всхлипнула. Поежилась. Его тон отрезвил ее, как будто он растер льдом ее щеки.
– Я тебя люблю, понимаешь... Не эти деньги поганые. А тебя... Тебя, дурак ты такой... Тебя! И я боюсь за тебя... А ты... А ты...- она всхлипнула.
Он закатил глаза и покачал головой, пока она хлюпала носом, уронив голову на стол.
"Идиотка, - про себя произнес он.
– Осточертела своими фокусами, истеричка... Интересно, кто ей наплел про артисток?"
– Ладно, ладно.
– Он снова положил руку ей на плечо. На этот раз она не сбросила ее.
– Ну все, хватит... Все, я сказал!
– произнес
– Арнольд!..
– Она порывисто подалась и судорожно обняла его.
Он сидел, как дурак, когда она орошала его грудь слезами раскаяния, и наливался раздражением. Чего ему только не хватало для полного счастья - так это ее истерики. Можно подумать, ему больше не над чем голову ломать и нет больше поводов для того, чтобы нервы портить! Взять хотя бы эти фуры задержанные... Милиция на прошлой неделе тормознула машину левых сигарет, которые со склада развозили на лотки и в магазинчики. Придраться им было не к чему - по документам товар перевозили со склада на склад, но груз все равно задержали. И начались долгие и нудные разбирательства. Оперативники из ОБЭП хотели, чтобы Арнольд раскололся до фундамента и накатал дрожащей рукой чистосердечное признание о своей преступной деятельности в поставке левых сигарет. Ему показалось, что им было скучно и они просто точили лясы, потому как заняться больше нечем. Ох, надоело все это. Действительно, закатиться бы сейчас на бережок с какой-нибудь шлюхой. Обязательно со шлюхой, потому что те просто выполняют свою работу, а не выясняют отношений, не портят нервы.
– Тебе надо отдохнуть, Ленок... Просто надо отдохнуть, - начал излагать он, переходя на такой тон, каким обычно предлагал партнерам взаимовыгодную сделку.
– Езжай на курорт...
– Где буду искать мужиков, - напомнила она ему в сердцах брошенные им слова.
– Да ладно, замяли, - сказал он.
– Куда хочешь? В Испанию? На Майорку?
– Там сейчас жара, как на сковороде.
– Ну а куда? В Париж - там нормально...
– На Эйфелеву башню с заклепками глазеть, чтоб она провалилась.
– Лена начинала втягиваться в разговор, истерика отступала.
– Слушай, а давай-ка в ЮАР. Там сейчас зима, погода нормальная - ни жарко, ни холодно. И изумительные отели. Почувствуешь себя белым человеком.
– Я не знаю... Одной противно...
– Возьми Вику...
"Мужа она достала, - хотелось добавить ему.
– Он с удовольствием ее отошлет на пару недель. За такое удовольствие три-четыре тысячи баксов - не деньги".
Раздался звонок в дверь. Арнольд посмотрел на часы, потом перевел взор на экран монитора, на котором был виден топчущийся перед дверью шофер-телохранитель.
– Ты подумай.
– Арнольд еще раз погладил Лену по плечу и взял "дипломат".
Его опять закрутила обычная карусель, когда не успеваешь заметить, как щелкают минуты и часы. Визит в нотариат. Встреча с клиентами. Разнос партнерам-оптовикам. Полдня просвистело - даже дыхание перевести не успел. Поглядел на часы - уже два. Пора было ехать на таможенный терминал, где тормознули фуру. В кабинете он наспех проглотил пару бутербродов, запил кофе.
– Спасибо, Танюсь! Не надо, - отказался он от горячего обеда, чмокнув в щеку секретаршу.
– Я в Суворове, на таможне...
Когда
– Здорово, братушка, - произнес Арнольд, подходя к машине, с заднего сиденья которой вылез Сапковский.
– Привет. Тебя каким ветром сюда занесло?
– Проблемы с таможней. А тебя?
– То же самое, - вздохнул Плут.
– Эти бандиты, похоже, перепугались москвичей и пытаются доказать, что они не заурядная шайка, а честная государственная служба.
– Это у них вряд ли получится.
– Точно не получится, потому что им есть хочется. Но пока они сдвигают брови. Строго так сдвигают.
– Мне к какому-то хрену надо... Как его?..
– Арнольд вытащил смятый листок, на котором были записаны данные таможенного чиновника.
– Бирюков. Что за фрукт?
– Такой же фрукт, как и другие в этом райском садике. Но сейчас его нет. Так что пойдем по рюмке ликерчику хватанем.
– Сапковский кивнул на драную, несуразно дорогую забегаловку, стоявшую рядом с терминалом и именуемую рестораном "Граница".
Половина столиков в ресторане была занята. Приятели устроились рядом с эстрадой, на которой валялся раздавленный окурок. К ним подкатил ленивый официант, который подтянул резко живот, узнав в Сапковском одного из табачных авторитетов.
– Что желаете?
– склонился он.
Наверное, если бы Сапковский сказал, что ни копейки никогда не оставит в этом гадючнике, все равно халдей гнулся бы с тем же подобострастием, поскольку нутром ощущал присутствие рядом больших денег.
– У нас сегодня прекрасный грибной соус...
– начал официант.
– Не напрягайся, - поднял руку Сапковский.
– Два пива "Адмиралтейское". И чипсы...
Бровь официанта удивленно поползла вверх.
– Постой, - сказал Арнольд.
– Мне соленых огурчиков и стопарик водочки. Не отрави только, хозяин. Чтобы водка была качественная.
– Лучшим образом сделаем.
– Официант, улыбаясь, улетел.
Арнольд брезгливо огляделся, потом произнес:
– Что-то редко видимся, Плут. Ты все куда-то исчезаешь.
– Ты тоже... Дела завертели, Арнольд. Дела, будь они неладны...
– Глушак уже сколько мертв.
– Не так много.
– А кажется, сто лет...
– И ни черта до сих пор неизвестно.
– Милиции надо зарплату больше платить, - усмехнулся Арнольд.
– Я бы им, шакалам, вообще ничего не платил, - зло воскликнул Сапковский.
– Ты слышал, Дона Педро выпустили.