Наши ножи
Шрифт:
Санса сидела во главе обеденного стола. Была она одна, и ее одинокая фигура в зале терялась в тени возникших проблем. Упершись локтями в подлокотники, одной рукой она подпирала голову, тяжелую от тяжелых мыслей. Стеклянный взгляд ее устремлен был в одну точку, и лишь изредка леди Болтон меняла позу — будто проверяла, что еще не окаменела, а значит жива.
Как же она сейчас жалела свою жизнь. Не детей, не схваченного Рамси Болтона, а свою жизнь, частью которой были и они, и Дредфорт, и его обитатели.
С того момента, как Санса Старк покинула родной дом, ее жизнь была уж слишком
Почему? Почему она? Почему многие глупые девочки становятся такими же глупыми женами совершенно обычных мужей, может грубых, но не жестоких, рожают им детей и ни о чем не думают, проживая самую обычную жизнь? Почему она не могла жить такой простой жизнью? Почему на ее долю выпало столько испытаний?
Сама виновата. Выбор этот был сделан ею. Может ей и стоило умереть давным давно, чтобы не мучиться, но нет. Санса Старк вместо этого решила, что выживет любой ценой, посмеявшись в лицо своим врагам, и боги за ее наглость покарали ее, вновь и вновь испытывая на прочность.
Она сдалась? Так просто? Не выдержала очередного удара, после нескольких лет сытой пухлой жизни? Да и так это тяжело, в конце концов?
Девушка вновь взяла пергамент. Санса разгладила его, словно прикосновения ее тонкой руки могли изменить написанный текст, но буквы упорно пребывали на своем месте, едва расплывшись от попавших на бумагу капель дождя.
Арестован… Взят под стражу… Проследует… В связи с обвинениями… До выяснения… Разбирательства… Суд…
Выхватывали фразы ее глаза, но бумага будто была в сговоре с обвинителями и больше никакой информации не выдавала. Кто-то разлил воды, играя словами, и терзаемая жаждой Санса, никак не могущая напиться, проклинала подписавшего злую грамоту, рушившую ее жизнь. Что теперь было делать?
Рамси схватили. Теперь везли в столицу. Ничего страшного пока не произошло, пыталась она успокоить себя, чтобы перевести дух. Санса знала, что многих лордов, особенно тех, которые выступили на стороне Ланнистеров, судили, но причем тут Болтоны? Болтоны, которые собрали достаточно большую армию для битвы с белыми ходоками. Болтоны, которые вслед за Старками склонились перед Таргариенами. Болтоны, которые исправно платили подать в столицу, когда этого не выполняли другие земли, другие лорды.
Леди Болтон зажмурилась, понимая, что прегрешений у Рамси, за которые он должен был быть арестован и казнен, было предостаточно, но почему сейчас? Почему этого не произошло, когда он насиловал ее каждую ночь в Винтерфелле, когда выжег клеймо у ней на коже? Почему все происходило столь несвоевременно? А ведь она знала! Это то, чего она боялась — наверняка, это происки Брандона, пообещавшего ей справедливый суд над убийцей Рикона, а может…
Джон ведь не мог так поступить? С ней. С племянниками. Только не добрый Джон, который единственный-то у нее и остался. Такого она бы не выдержала. Он бы не стал так поступать с ней. Ведь так?
Санса почувствовала,
После того, как они вернулись в Дредфорт, Рамси ничего страшного не сотворил, чтобы его забирали в столицу под конвоем как самого последнего преступника.
Мизинец — прошипел ей ее внутренний голос, но девушка помотала головой… О жестоком убийстве лорда Бейлиша никто не знал, а даже если и знал, доказательств тому не было. Она сама оберегала этот секрет, бессовестно двулично воспевая потерю бывшего лорда-Протектора как великую утрату Севера и Долины.
Санса долго думала о причине возможного ареста, не веря, что это мог быть Брандон или Джон, но вдруг опомнилась.
С чего она, она — Санса Старк, оправдывает бастарда, словно… словно они и вправду были самыми обычными супругами?!
Она ведь сама чуть не скормила его собакам. Она сама, позволяя целовать и владеть собою, помнила, сколько натерпелась от этого монстра. Она ведь никогда не забывала того, что было в Винтерфелле, осознавая, что Рамси заслуживал наказания более тяжелого. Он — убийца. Чтобы с ним ни произошло, он это заслужил.
Может стоило все оставить так как есть? Ничего страшного? Видимо, над ее мужем пройдет какой-то суд. Она может написать в столицу какое-нибудь никчемное письмо для выяснения причин; может написать Джону на всякий случай. А потом… Как порядочная жена она будет ждать королевского решения в Дредфорте. Ее бездействия никто не осудит. Она — слабая женщина, мать трех детей, подчиняющаяся воле короны. Если Рамси вернется — ну что ж, она встретит его дома, и все будет как прежде. Не вернется, и, может, со временем она сможет примириться с братом и сестрой, и ее, опальную болтоновскую вдову, вновь примут под сенью Винтерфелла?
А что будет с ее детьми? Что было с детьми ее матери, когда Неду Старку отрубили голову? Неужели она, пережившая сама все эти страдания, обречет Бальтазара, Рогара и Райнара на подобное? Кому они будут нужны без отца? Если кто-то посягнет на владения беззащитной вдовы, кто защитит ее и ее детей? Дредфорт, Хорнвуд, Последний очаг отойдут каким-то прислужникам королевы или Брандона, а ее выкинут вместе с ее щенятами побираться. Конечно, ее всегда ждут в Риверране и в Орлином гнезде, да и Джон наверняка заботливо предложит остаться подле него, но кем она будет? Кем будут ее дети? Безродными приживалами?
Санса вскочила на ноги и спешно прошла вдоль стола, будто пыталась убежать от своих же вопросов. Она вновь вспомнила беззаботство мужа, усаживавшегося в седло. Ах почему она его не удержала!
Почему сейчас…
Лорды Болтоны неплохо зажили, играясь в любящих родителей, жену и мужа, и сейчас ей было жаль терять эту жизнь, полную уюта и спокойствия. Уж слишком много было положено на этот алтарь. Она столько всего перетерпела, и получила почти то, чего хотела. Ей нравилось править в своем черном королевстве, выхаживая своих маленьких черных лордов. Нравилось и то, что ей удалось усмирить Рамси по отношению к ней, а их совместное беспокойство о делах привело к результатам, которых она и сама не ожидала. Готова она была все это потерять?