Наши ножи
Шрифт:
Если она останется в Дредфорте, ничего хорошего точно не произойдет. Схваченный Рамси Болтон был никому не нужен, кроме нее и детей. Просто так его никогда не помилуют без ее вмешательства, и ей стало вдруг жаль участи мужа — глупое женское всепрощающее сердце. Как поступила бы ее мать на ее месте?
Нет. У нее своя голова, и думать ей нужно за себя… за детей и за супруга, каким бы он ни был. Она — леди, а леди должна помнить о своей семье. Ведь так было последние годы, даже когда они не были вместе?
Почти… Стыдливо вспомнился ей один случай.
В Орлином гнезде был лорд, приближенный
— Опасно срывать цветы, растущие на вершинах, — завела она разговор, чтобы прекратить подобные поползновения.
— От некоторых удовольствий трудно отказаться.
— Вам нравится рисковать своей жизнью?
— Мне нравится радовать женщину, столь же прекрасную и недоступную, как эти цветы, — целуя руку, отвечал ей миловидный лорд немногим старший ее.
Всегда обходительный, вежливый, добрый. Воплощение сказочного рыцаря следовало за ней тенью, и Санса, изначально даже не видевшая в нем мужчину, оттаивая от постоянных комплиментов, стала смотреть на него иными глазами.
Напрасно старалась она отгораживаться от него детьми, напоминать о муже, скрываться от него в самых дальних покоях. Он вновь появлялся рядом, волнуя сердце мягкой улыбкой, зелеными глазами и вкрадчивыми речами, услаждавшими ее слух.
Впервые тогда, не получая посланий с Севера, она подумала, что ее бешеный пес никогда не вернется, а ведь она все еще была молода, красива и, как ей казалось, достаточно умна. Вновь девичье естество наполнили грезы о настоящей любви, и однажды Санса Болтон крепко задумалась о понятиях чести настоящей леди.
Смятенную он нашел ее. Никого не было рядом. Девушка была напугана, смущена, а он еще больше втолкнул ее в ту самую пропасть, кинувшись на колени, признаваясь, что не может спать спокойно без того, чтобы не повторить ее имя бессчетное количество раз. Она была как в бреду, и лишь тем себя и оправдывала. Санса Болтон гладила его темную голову, уткнувшуюся в колени, понимая, что находится в крошечном шаге от безумства.
Девушка уже представляла, как ее ласкают чужие руки, как в ее лоно проникает чужой мужчина, более нежный, чувственный, любящий. А лорд, видя ее промедление, продолжал покрывать поцелуями ее руки, прикасаясь к объекту вожделения бережно и нежно, будто боялся помять лепестки своего недоступного цветка… Слишком нежно.
Она не поняла, что с ней тогда произошло. Санса отчетливо увидела перед собой Джоффри и Мизинца, скрытых масками мягкости и обходительности. Один душился воздухом, а другой чернел от запекшейся крови. Девушка одернула руку. Санса пыталась избавиться от странного наваждения, припомнившего ей мужчин, говоривших ей о любви, но в итоге перед ней предстал бастард, дикий и криво улыбавшийся. Рамси смотрел на нее нагло и жадно, безмолвно насмехаясь над червяком, ползавшим перед ней на коленях.
Он бы ее
— Я сделаю все, что вы пожелаете, милая Санса, — услышала она из того водопада речей влюбленного лорда.
Голос его вдруг зазвучал с каким-то странным противным придыханием, и нежности его показались девушке вдруг приторными и тупыми. Чувствуя, как горит выжженное на бедре клеймо, она похолодела, окончательно протрезвев.
— Все, что я пожелаю? — улыбка ее вышла кривой и жестокой по воле случая. — Уходите… Уходите. И больше… не приходите сюда. Никогда. Вы меня слышали?
Впредь находилась она в обществе Робина или Сандора, но никогда в одиночестве, и по ночам, когда засыпала, видя довольно смеющегося мужа, раздевавшего ее глазами, она горделиво смотрела в лицо мужчины, отравившего ее этим ядом отвращения ко всем остальным представителям сильного пола.
В любовь она больше не верила, а вот в холодный расчет — да. Без него, как и тогда, она опять станет беззащитной. Без мужа ее дети будут все равно что бастардами. Другого мужчину рядом с собой она все равно не потерпит. Довольно она наслушалась лжи от них. Всем им от нее нужно было лишь одно. Уж лучше терпеть подле себя циничного, невоспитанного, грубого, изощренно-жестокого Рамси — в этом, в конце концов, тоже есть свои преимущества, которыми она научилась пользоваться и от которых не хотела просто так отказываться.
Санса вновь вздохнула, не узнавая себя. Что за странная жизнь, странный плен, из которого ей второй раз предлагают выбраться, а она вновь добровольно надевает на себя кандалы, отдаваясь на волю Рамси Болтона, словно агнец на заклание.
— Миледи… — старик Кроу, подкравшийся к госпоже незаметно.
Был ключник мрачнее тучи, и голос его дрожал, по-старчески меняя интонацию. Он молчал, не зная, что сказать, не зная, что делать, и умоляюще смотрел на леди Болтон, однажды уже воскресившую почти что уничтоженный дом, которому он служил верой и правдой.
Рамси ее не заслуживал. Не заслуживал — повторял ей ее рассудок, и она от бессилия сжимала кулаки. Ей, возможно, придется пойти против братьев. Готова ли она? Она ведь слаба и глупа… Только бы увидеть Джона. Она что-нибудь придумает. Обязана что-нибудь придумать. Выхода другого нет.
— Прикажите… Прикажите снаряжать лошадей, — уверенно проговорила Санса. От долгого молчания голос ее послушался не сразу и прозвучал уж слишком громко.
— Вы желаете проехаться?
— Будите Мэри. Скажите собирать лордов. — Вновь пауза, сопряженная с раздумьями. Ей нужно было продумать все до мелочей, а голова была туга словно тетива лука. — В том числе младшего, — задрала она голову. — Найдите Сандора. Он поедет с нами. Мне нужно собираться. — Вздохнув, Санса Болтон медленно пошла из зала, сворачивая проклятую грамоту. Остановилась. — Мне понадобится отряд в сопровождение, Кроу. Если Эндрю не убили, он должен быть с милордом. Забота о замке ляжет на ваши плечи.