Наши уже не придут 6
Шрифт:
— У меня, — ответил Теодоряну.
— Зажжёшь её по сигналу, — кивнул майор. — Вперёд.
Они вновь побежали. Истребители «отработали» по преследователям ещё несколько раз, но это их, судя по радиосообщениям, не остановило.
Немцам очень важно догнать их и взять в плен. Экипаж тяжёлого бомбардировщика — это очень ценная добыча, стоящая дороже, чем возможная потеря всего мотострелкового взвода.
Старший лейтенант Богомолов учился в лётном училище пять лет — если он просто умрёт, то это будет дорогостоящая
Нацисты действуют последовательно, поэтому тщательно ищут сбитых лётчиков и стараются брать их в плен. Ведь захваченный лётчик — это не просто потеря для врага, а ещё и ценные сведения об аэродромах, методах обучения, какие-нибудь актуальные данные о задействованных на фронте силах и так далее.
В плен попадать никак нельзя, умирать тоже, поэтому они бегут в самом важном забеге их жизни.
— Два километра и настигнут! — сообщил радист. — Противник вызвал авиаподдержку — радары засекли группу, летящую со стороны Вроцлава. Штурмовики будут через десять минут.
— У нас минут пять — это максимум! — произнёс майор Волков. — Оружие к бою — занимаем оборону у той балки. Огонь по сигналу!
«Это плохо», — подумал Егор, залегая за поваленным деревом.
— Ульянова в овраг! — приказал майор Волков. — Дайте ему пару гранат, на всякий случай!
Богомолов с Теодоряну взяли носилки и отнесли раненого младшего сержанта на дно заросшего бурьяном оврага.
— Держи, Саша, — вручил ему гранаты молдаванин. — Надеюсь, не пригодятся!
— Идите уже… — улыбнулся раненый.
Броню никто не снимал. Это замедляет их бег, но взрывы осколочных гранат и пули на излёте в защитном комплекте менее опасны, чем без него. А ещё Богомолов слышал, что пистолетные пули ему тоже нипочём.
Когда Егор вновь залёг за деревом, послышался громкий рёв мотоциклетных двигателей.
Три мотоцикла с люльками выехали из-за рощи. Дистанция — примерно метров двести.
— Огонь! — приказал майор Волков. — Убейте пулемётчиков!
Егор прицелился в пулемётчика, сидящего в люльке мотоцикла, и дал короткую очередь. Мимо.
Зато Теодоряну попал в «десятку» — убил мотоциклиста и тот крутанул руль влево, из-за чего мотоцикл развернулся боком, уведя сектор обстрела пулемётчика совсем не туда.
Второй очередью Егор, как ему показалось, попал — пулемётчик завалился налево и задрал пулемёт в небо.
Оставшиеся мотоциклисты также были убиты концентрированным огнём из девяти штурмовых винтовок.
Стрелки из членов лётных экипажей, как правило, посредственные, ведь перестрелки в ближнем бою в их постоянные функции не входят, но вот турельные стрелки имеют богатый опыт стрельбы из стационарных
— Отставить стрельбу! — приказал майор Волков. — Перезарядить оружие бронебойными и сменить позиции!
Он действовал в соответствии с коротеньким боевым уставом, предусмотренным для лётных экипажей ВВС СССР на случай наземных боестолкновений.
Только Богомолов сменил стрелковую позицию, как через рощу проехали два немецких бронетранспортёра, а за ними показалась спешившаяся мотопехота в количестве около двадцати человек.
Вероятно, третий «Ганомаг» был уничтожен истребителями, поработавшими не по профилю…
— Это всё… — произнёс Егор.
Средств для борьбы с броневиками у них, считай, нет. Стреловидный патрон 6x40 миллиметров в войсках признан малоэффективным даже против легкобронированной техники противника. Но лучше так, чем вообще никак.
— Огонь по пулемётчикам и двигателям! — приказал майор Волков. — Остановить броню и переключить огонь на пехоту!
Богомолов сразу же открыл огонь по еле виднеющейся каске пулемётчика, спрятавшегося за пулемётным щитком. Тот тоже начал стрелять сразу, как заметил вспышки среди кустов и травы.
Егор не был уверен, что это он снёс пулемётчику голову, но факт остаётся фактом — пулемётный щиток был пробит в десятке мест, а сам пулемётчик мёртв.
Началась ожесточённая перестрелка. Мотострелки немцев залегли за бронёй и естественными укрытиями.
— Теодоряну! — выкрикнул Волков. — Сигнал!
Штурман взвёл дымовую гранату и уронил её где-то позади себя.
Немцы определили позиции стрелков и начали обстрел из винтовочных гранатомётов. Кто-то из выживших вновь занял пулемёт на «Ганомаге» и начал подавлять лётчиков огнём.
Ситуация резко стала очень паршивой.
— Ай, мать твою!!! — выкрикнул старшина Бернацкий. — Я ранен! Правая рука!
— Ползи к Ульянову! — приказал майор Волков.
Немцы решили, что нужно сократить дистанцию и применили дымовые шашки. Они накидали их штук десять-двенадцать и, когда завеса установилась, совершили, под прикрытием пулемёта, стремительный бросок.
Вооружены они большей частью — пистолетами-пулемётами MP 35, а меньшей частью — карабинами Kar98k, поэтому им выгодна перестрелка на ближней дистанции.
Из дыма полетели винтовочные гранаты. Одна из них взорвалась опасно близко к Егору, заставив того вжаться в землю.
В этот момент издалека донёсся звук работы мощных авиационных двигателей, а сразу за ним пушечные раскаты.
В дымовой завесе начало разрываться множество 30-миллиметровых снарядов.
Немцам сразу поплохело и они вновь залегли. Бросок их был сорван, поэтому продолжилась затяжная перестрелка.
Богомолов израсходовал остаток бронебойных патронов и зарядил в штурмовую винтовку предпоследний магазин.