Насилие над разумом
Шрифт:
Как мы ранее увидели, вопрос верности - сложный. В нашем рвении создавать гарантии надежности, мы склонны упрощать проблему, таким образом мы можем попасть мимо цели и стать такими же, как и наши тоталитарные антагонисты, у которых большой запас сверх упрощений. Требование к людям быть верными присяге, требование, чтобы они выполнили этот магический ритуал, посредством которого они отказываются от всего прошлого и будущего политического греха - может иметь парадоксальный эффект. Простое произнесение клятвы не делает человека верным, хотя это может дать возможность судье преследовать его за лжесвидетельство. Наша настойчивость в официальных выражениях верности, фактически дискредитирует и обесценивает основной личный смысл добровольной и самоизбранной идентификации с сообществом, которая
Клятва в верности слишком легко перерастает в пустую формулу и человек, дающий ее, может полностью забыть значение, которое она имеет. Для многих она просто станет бюрократизмом, а для других, этими бесконечными, неприятными формами, которые обязательно надо заполнять.
Принуждение к клятве может легко превратиться в детскую магическую стратегию, форму психического шантажа. Есть некоторые восточные религии, в которых верность проявляют с помощью молитвенного барабана. Считается, что прихожанин выполнил свою работу, приведя барабан в движение рукой. Он не должен говорить молитвы; ему не нужны благочестивые мысли. У практикующих эти религии, больше нет никакого осознания содержания молитв. Они - слепые последователи ритуалов, чье значение они давно забыли. Подписание клятвы в верности может стать таким же пустым жестом, как кручение молитвенного барабана.
Истинная верность вещь не постоянная; как мы уже увидели, она растет и развивается вместе с индивидуальностью. Она должна вновь открываться и ежедневно испытываться, начиная с того момента, как она стала по существу, результатом внутреннего сражения противоборствующих ценностей, в которых человек находит свои особые ценности и привязанности. Когда человек вынужден клясться в своей верности, даже при том, что он чувствует ее уже глубоко внутри себя, внешнее принуждение означает, что он должен отложить в сторону свое личное право взвешивать ценности и нанять себе адвоката со своими собственными принципами чести. Не имеет значения, является ли клятва выражением его истинных чувств, элемент усиления, который за ним стоит, оказывает на человека, который ее дает, ослабляющий в психологическом отношении эффект. На первый взгляд это может показаться странным, но простая аналогия все прояснит. Человек, который искренне любит свою жену, например, не должен многократно клясться ей в любви; он показывает это своими поступками. Но если она настаивает на его клятве, сама ее настойчивость, подразумевающая, что она сомневается в нем, может породить в сознании ее мужа вопрос - и его начнет смущать то, что он действительно думает.
И требованием клятвы и ее принятием, мы увековечиваем смешную иллюзию, что враги не пройдут через эту систему молитвенного барабана. Факт в том, что осмотрительные предатели и оппозиционеры, единственные, кто не боится маскировать свои мотивации и скрывать свои намерения за принятыми формулировками. Ни один из них не боится обвинений в лжесвидетельстве. Они не чувствуют колебаний в подписании клятвы, если им это подходит. Для них слова и клятвы - только инструменты, которые не имеют связующей моральной ценности. Важнее, чем требование верности, должно быть требование в целостности, устойчивости характера, зрелости целей и мотиваций.
Свободному человеку верность нужна прежде всего самому себе и это подразумевает право быть собой. Человек, который чувствует, что он - ничто, кто чувствует что все вокруг, включая его самого сомневаются в нем, внутренне слабый человек, может стать легкой добычей всех видов тоталитарных политических влияний. Охота на верность и клятву в верности может породить нелояльность к личной целостности и к личной свободе, так как они создают подозрения у нас и у других. Свобода честно поддерживается самим присутствием оппозиции, даже с риском нонконформизма и рассеянной диверсионной деятельностью.
Верность появляется в результате взаимного доверия; она не может быть создана принуждением. Любое принуждение односторонне, по самому его характеру. Верность надо заслужить и ежедневно выигрывать с помощью взаимодействия и через контакт между лидерами и гражданами. Поскольку она основана на доверии, верность дается спонтанно
В исследовании случая с молодыми американскими солдатами в Корее, которым были промыты мозги и они слишком легко забыли свою верность, мы обычно обнаруживаем такой фон, как неверность к ним одного из родителей. В почти всех так называемых прокоммунистических случаях мы находим взбудораженную молодежь. Это важно, чтобы сообщество исследовало свою первоначальную верность к этим молодым людям. В демократическом государстве мы должны быть готовы предоставить убедительные факты в поддержку нашего образа жизни или развивать новые подходы, которые покажут слабые места любой подрывной системы.
Судебное преследование неортодоксальных идей, настойчивость в требовании верности в соответствии с некими предписанными формулами - они лишают нас возможности это делать и могут стать началом нежелания спорить и убеждать. Они могут даже привести к новой форме предательства, тонкой измене интеллектуального отчуждения, нежеланию взять на себя ответственность, отрицанию сомнения в относительности, что приводит к бездействию. Они могут перерасти в опасную форму психической лени, которая может легко превратиться в жизнь без обязательств или в тоталитарное подчинение. Приближение к правде многообразно и оно только там, где есть столкновение мнений, где можно обнаружить это приближение и найти правильную дорогу к правде.
Опасность принуждения к верности в том, что мы можем скрыть психическую апатию за жесткой формулой и таким образом упустить из виду постоянную потребность в психологической настороженности, реальном значении верности и свободного образа жизни. Механическая формула клятвы верности, по причине того, что она проверяет моральную настороженность и поиск этичного объяснения, может стать началом контроля за мыслями, которого все мы боимся. Истинная верность - это живое, динамическое качество.
В искусном выборе между верностью людям и верностью принципам (обычно это намного более неопределенное чувство), законодатель должен оставить человека максимально свободным, потому что это первое в основе нашего типа верности. Без личной преданности нет национальной верности!
Есть еще один аспект этой проблемы. Мы должны научиться различать неверность в действиях и неверность в чувствах и мыслях. Опровержение мнения не является преступлением. Право на возражение является краеугольным камнем демократии. В свободном состоянии мы должны быть готовы указывать на недостатки опровержений нашими лучшими аргументами. Преследование неортодоксальных идей - это форма психической лени. Психологически говоря, правительство не может интересоваться сознательными мотивациями (и подсознательными мотивациями, которые нельзя от них отделить) людей, потому что внутри каждого есть контрастирующие мотивации. Затруднение в том, что такое правительство может проиллюстрировать себя следующей цитатой из слушания Опенгеймера в комитете Гордона Грэя, опубликованного в 1954 году.
Мы полагаем, как было продемонстрировано, что правительство может искать свою душу и душу человека, отношение которого к своему правительству, это вопрос полной защиты прав и интересов обоих сторон. Мы верим, что верность и безопасность можно проверять в рамках традиционных и неприкосновенных принципов американской справедливости.
В этих красивых фразах спрятано все зловещее начало тоталитарного контроля за мыслями. Правительство, которое ищет душу любого думающего человека, может всегда найти повод надавить на него, потому что сомнение, амбивалентное отношение и прощупывание - черты характерные для всех людей. Мы не можем измерить чью-нибудь надежность на основе наблюдения за его мыслями и чувствами. Во-первых, мы никогда не можем знать, что скрывается за маской внешней верности. Во-вторых, человек, чей поиск правды принуждает его исследовать множество еретических точек зрения, может быть наиболее предан своим действиям. Само исследование может привести его к продуманному суждению, которое лежит в основе истинной верности. Что важно в любом человеке, так это согласованность и целостность его поведения, его храбрость в том, чтобы высказываться вопреки официальной догме.