Наследие Санторо

Скариани Аделина

— Техника плачущего Арлекина: слёзы прозрачного пламени. — Иллюзионист вёл рукой вдоль белеющего лица, будто нарисованного мелом, вместо глаз — чёрные закорючки, нос провалился, а губы — нарисованная маркером улыбка от уха до уха.

Атака Занзаса прошла сквозь белого клоуна. Приземлившись, Скариани поднял пистолеты, пытаясь понять, что произошло, а поднимающийся по воздуху клоун снимал с лица мерцающие масти карт, подкидывая в воздух. Вокруг кружащихся мастей образовывались полупрозрачные очертания тел, полностью облекающиеся в материальную форму самого Франческо Гвидо. Точные клоны с татуировками

мастей появлялись в разных частях пещеры. А стоящий в эпицентре бескрайней сцены белый клоун вскинул руки, помпезно провозгласив:

— Да начнётся представление — падение великого и ужасного Босса Варии — карающего меча Вонголы!

Занзас не терял гордой самоуверенности настоящего хищника, даже сцепленный врагом, окружающимх его из десятки реальных иллюзий. Смех Франческо Гвидо, что настоящий скворчащий хохот, катился волной со всех сторон. В руках клонов иллюзиониста вспыхивало из индигового пламени настоящее оружие, один взметнул со свистом японской катаной, второй направил копьё, третий закрутил нунчаки, они нападали по очереди и все вместе. Занзас, крутанувшись вокруг оси, оставаясь в полёте с помощью одного пистолета, пустил столб пламени ярости вокруг, словно отгоняя диких животных. Выпущенный из коробочки Бестер вцепился в глотку одной из иллюзии, настоящая кровь хлынула фонтаном, но стоило голове отвалиться, как иллюзия хлопнула синим облачком.

— Признай, Босс Варии, против иллюзиониста моего уровня, ты бессилен, ты на моей территории, где царствуют мои законы, даже если ты не умрёшь, ты застрянешь здесь до конца своих дней.

Скалы покрывались алой копотью, багряный источник бил ключом, заполняя пространство, окровавленная рука волной встала на дыбы, захлестнув Скариани. Солено-металлический привкус, наполняющий легкие кровью, царапал горло, но Занзас даже под действием иллюзии не переставал стрелять, достав уже две иллюзии. Гвидо, скрипя зубами, шипел, не сдерживая пробравшуюся дрожь.

— Думаешь, грубая сила возьмёт верх над утончённостью и продуманностью каждой деталью! Ты уже труп! Гори в аду! — Взревевший Франческо с перекошенным от безумия лицом вытянул руки. Кожа отделялась от тела, оголяя покрытый мясом и мышцами скелет, сплетаясь в извивающихся змей, что вонзились острыми мелкими зубьями в тело Занзаса, захлебывающего в иллюзорной крови. Схватив одну из разрывающих его горло змей, он разорвал её, отбросив прочь. Быстро бегающим взглядом оценил обстановку из оставшихся восьми иллюзий, что из собственной разрывающейся и трещащей по швам плоти создавали следующих клонов. Более омерзительной картины он не видел. Чем меньше было мастей татуировок, тем сложнее было их убить. Настоящий уже давно замаскировался под подделку, и уровень пламени от всех ощущался идентичным.

— Смирись, ты проиграл. Так сдохни достойно!

Иллюзии провели одновременно по воздуху руками, создавая одинаковые остро наточенные копья. Но Занзас оскалился, смотря исподлобья на одну из иллюзий-клона, от столь беспардонной самоуверенности и надменности даже в такой безвыходной ситуации Франческо затрясло.

— Что смешного? — прорычал он вибрирующим голосом.

— Для того чтобы убить тебя, мне не нужно уничтожать все твои иллюзии.

Гвидо нахмурился, не понимая

подвоха. Пока Скариани не навёл пистолет вниз, туда, где отнюдь не было ни одной иллюзии.

— Достаточно будет её, — с убийственным хладнокровием отчеканил босс наёмных убийц.

Франческо опустил взгляд, стоящая внизу на скале Аделина смотрела вверх на их схватку расширенными от ужаса глазами. Будто стянутая его змеями, она не смела пошевелиться, даже когда в отражении её глаз приближалось пламя ярости. Занзас выстрелил в неё без колебаний с ухмылкой, не удостоив взглядом ни саму Аделину, ни одного из клонов.

Смерть неотвратимо приближалась в виде разорвавшейся в клочья пули, даже не дав возможности спросить у самой себя — почему.

Франческо взревел криком подстреленного зверя, простонав, и рывком ринулся к сестре, оставив десятки клонов стоять негласными зрителями. Он пролетел мимо Занзаса, вытянув руки, и оттолкнувшись от земли, когда приземлился, ударил Аделину в сторону, закрыв своим телом. Пламя ударило по земле, повалив на краю треснувшие камни в пропасть.

Аделина от шока дрожала всем телом и хватала губами воздух, пытаясь опереться на дрожавшие руки. Когда она поднялась, то обнаружила напротив брата, опирающегося о землю, сев на колени, он потянулся к Аделине, испуганным голосом спросив:

— Аделина, ты не ранена? С тобой всё в порядке?

Смеженные пересохшие губы от недостатка воды дрогнули, силясь найти ответ, колющий кончик языка. Но Аделина застыла, со знакомым выстрелом нескольких залпов пистолета Занзас приземлился за спиной настоящего Франческо Гвидо и безжалостно схватил того за волосы, потянув на себя. Тень ужаса легла на лицо на мгновение дезориентированного Франческо, смотрящего на единственного родного человека, сестру, что стала свидетелем его так и не свершившийся мечты, ради которой он жил все эти годы и ради которой продал души дьяволу. Реальные иллюзии, точно по зову хозяина, ринулись на Занзаса, нацелив копья. Два острых кончика вошли в тело мужчины, но Скариани даже глазом не моргнул.

— Так что ты там говорил про «гори в аду», а, мусор? — вместо смертельного приговора прохрустел голос Занзаса.

Заряженное в руке пламя ярости ударило по истошно завопившему от боли иллюзионисту. Огонь отражался в расширившихся до краёв зрачках Аделины. Огонь палил с такой силой, что обдавал своим дыханием рядом сидящую Аделину, чувствующую палёный запах кожи. Пламя спалило волосы и кожу, пробираясь к черепу. Кроваво-мясистая масса стекала по лицу Гвидо, а Санторо лишь смотрела на казнь собственного брата из первого зрительского ряда. На самом эшафоте, не в силах не то что пошевелиться от увиденного, но и просто протестующе закричать.

Пламя ярости погасло в руке Занзаса, он всё так же держал его за сожжённую черепушку. Иллюзии рассеялись болезненным маревом, вместе с воткнутыми в спину Занзаса копьями. Закативший глаза Франческо издавал нечеловеческий надломленный хрип, судороги свели всё тело, ноги било предсмертным рефлексом, как у повешенного. Занзас приподнял его за голову, словно тот не имел веса, и со всей силой отшвырнул в пропасть.

— Нет, — прошептала Аделина, смотря пустым взглядом сквозь приближающегося Занзаса. — Не-е-ет!