Наследие Санторо
Шрифт:
Она рванула со всех ног в пропасть, не отдавая отчёта, летя следом за падающим братом. Поздно пришедшая ярость захлестнула настоящей кровавой рекой. Вытянув руки, Аделина выпустила пламя Облака, карты из кармана вырвались хаотичным дождём, кинувшись за Франческо. Будто ступени, карты ловили ноги Аделины, что пристроившись, уже бежали по ним вниз. В последний момент от падения остальные карты выстроились в ряд, множась на сотню других, сообразив ложе, поймав Франческо. Медленно они опустили его на землю. Споткнувшаяся на последних картах Аделина рухнула ничком, прокатившись вперёд на животе. Задыхаясь от слёз, она ползла к дёргающемуся в судорогах телу. Санторо продолжала несвязно
Увидев Аделину на задворках сознания, Франческо протяжно прохрипел нечленораздельным стоном и вытянул руку с надетым кольцом ада, другой рукой дрожащими, не слушающимися пальцами стянув проклятое кольцо.
— Держи, — говорить он заставлял себя из последних сил, сквозь кровавый кисель, скопившейся на губах. — Это будет твоё личное наследие — кольцо ада и карты.
— Но я… — проскулила плачущая и нежно гладящая целую щеку брата Аделина, — я не Туман. Я Облако.
— Точно. Как я мог забыть. Гордое, одинокое, независимое облако, — откашлявшись, прохрипел Гвидо, улыбнувшись подобием улыбки. — Будь же всегда такой независимой и не верь никому, кроме себе самой. Так жаль, что я не смог подарить нам лучший мир. Я даже продал душу аду, скоро меня заберут. Наследие… если бы я только не уничтожил дневники, я не успею, — Франческо предсмертно захрипел, наклонив голову вбок. — Уходи, я не хочу, чтобы ты это видела.
— Нет, я не оставлю тебя здесь, — протестующе замотала головой Аделина, склонившись над братом. — Ты не можешь оставить меня, когда я только нашла тебя.
— Аделина, будь независимой, но имеющей любимого человека, достойного прийти к нему на помощь в трудную минуту. И готового прийти на помощь к тебе.
— Нет, пожалуйста, не надо, — Санторо закричала точно малое дитя, заскулив на всю пещеру, хватаясь за теряющего сознание Франческо.
Приближающиеся залпы пистолета стихли с последним выстрелом, Занзас приземлился в нескольких шагах, убийственным взглядом превосходства сверху вниз смотря на открывшуюся слезливо-сопливую картину. Преодолев расстояние, он схватил Санторо за руку, потянув за себя.
— Вставай, женщина. Мы уходим.
— Не трогай меня! — истерично-надломленным криком взорвалась Санторо, вырвав руку.
— Твою мать, Аделина, этот ублюдок перебил всю твою семью, включи уже мозги!
— Перебил мою семью? — передразнивая, саркастично выкрикнула Аделина, сорвавшись с места, не позволяя до себя дотронуться. — Недосемью, где со мной обращались хуже, чем со скотом! Я никогда не считала их семьей! А ты! — указывая на Занзаса, прорычала Санторо, — ты только что убил мою семью!
— Ещё не добил, — с полными издёвкой словами Занзас выпустил очередной залп в тело Франческо.
Аделина взревела нечеловеческим голосом, схватившись за голову, осев на колени, она продолжала вопить до сорванных связок, а когда Скариани пошёл на неё, подорвалась с места выставив руки вперёд, карты, хаотично разброшенные вокруг и под телом Франческо, взметнулись вверх, а после с каждым сделанным шагом и ударом руки по воздуху Аделины принялись точно жалящие пчелы бить по Занзасу. Скариани одной рукой отбил карты, словно назойливых мух, не обращая внимания не оставшиеся отметины-царапины.
Аделина не переставала с криком
— Я тебя ненавижу!
Фиолетовое пламя покрылось оранжевым ободком огня, вспухавшим, как только Аделина выпустила его в Скариани. Оторопевший от увиденного Занзас лишь прикрылся рукой, куда пришёлся удар, заставивший проехаться назад на ногах. Пламя ярости. Он готов был поклясться, что в последний момент женщина скрестила пламя Облака с пламенем Ярости, даже ожог на руке остался точь-в-точь как от его собственной атаки. Подняв шокированный взгляд с руки на тяжело дышащую и трясущуюся девушку, чьи глаза потемнели от одурманившего гнева, Занзас перехватил её хрупкую занесенную для удара руку, и вырубил одним ударом наотмашь. Санторо вырубилась, рухнув на колени. Всё ещё держа её за руку, Скариани подхватил Лину на плечо. И выстрелил в землю, отталкиваясь. Летя вверх, он стрелял по скалистым стенам, вызывая обвал.
Ещё дышащий Франческо Гвидо, открыл глаза, смотря на падающие в него булыжники, что летели будто ангелы смерти вестником приближающегося конца, приподнял руку, согнув два пальца, вложив последние остатки сил в взметнувшиеся вверх карты, влетевшие в карман Аделины. С последней картой, он уронил руку, слыша рычание церберских псов. Тени спускались по скалам на землю, протягивая когтистые лапы к почившей душе, чьи нити рвутся от тела. Чёрным саваном они опутали его тело, и лишь оставшиеся на свету глаза в последний миг раскрылись, чтобы увидеть летящий град камней, что укроет его тяжёлым одеялом навеки в мучениях девяти кругов ада.
В замке Варии поднялся переполох, когда босс с «прогулки с целью развеяться» вернулся спустя сутки с Санторо на руках. С напряжённым молчанием офицеры наблюдали, как Занзас, не сказав ни слова, не удосужившись объяснить, поднимается по лестнице. Казалось, аура, окружающая их лидера, кричала о том, чтобы никто не смел даже приближаться к нему.
Очнулась Аделина, когда Скариани бросил её на кровать. Засохшая кровь коркой скопилась у глаза рядом с разбитым виском. От боли Аделины схватилась за голову, перевернувшись на бок, а подняв взгляд и увидев возвышающегося мужчину, рассвирепела с ещё большим жаром. Она вскочила на ноги, попытавшись рвануть на выход, но Занзас перехватил её за горло, отправив полётом на матрац.
— Отпусти меня, ублюдок! — прорычала Санторо, распахнув затуманенные бешенством глаза.
Занзас не душил, все лишь прижимал, пока Аделина распластанной лягушкой брыкалась, силясь вырваться. С удивительно зловещим спокойствием, он не кричал, не пытался причинить боль — сильнее уже было некуда. Он разорвал её душу в клочья, и вряд ли Аделина когда-нибудь сможет собрать её, даже расколотой мозаикой. Перестав брыкаться, Санторо заревела, закрыв лицо руками, только тогда Занзас отпустил, позволив ей перекатиться через кровать и упасть на пол по другую сторону кровати.
— Проспись, Санторо, а завтра мы поговорим о Наследии, а точнее о том, что ты будешь объяснять Вонголе.
— Наследии? — поднявшись, словно пьяная, Аделина выгнулась назад, безумно захохотав. — О каком, интересно, таком Наследии? А его нет, синьор, вы уничтожили его, просрали в том подземелье, Франческо Гвидо передал его некому боссу, а теперь… — взметнув бровями, Аделина многозначительно промычала, пожав плечами.
— Думаешь, мне жаль? Да хоть с наследием, хоть без, мне плевать на твоего шизанутого братца, и тем более на тебя, — выплюнул жестокие слова Скариани, сделав несколько шагов назад.