Наследие Санторо

Скариани Аделина

 — Врой, а что сразу набралась? Она уже такой дефектной к нам и пришла.

Сидящая напротив Санторо Хроме, весь вечер изучая девушку, тихим кротким голосом произнесла мысль вслух:

— Мне кажется или я в тебе чувствую Туман?

Лина замерла, удивлённо изогнув бровь. А не растерявшийся Бел тут же поспешил на помощь:

— Это всё флюиды от Мармона идут.

— Что ты несёшь? — иллюзионист перегнулся через спину Санторо, явно норовя ткнуть коллегу вилкой в плечо.

— Может, всё-таки ты хочешь сказать что-то ещё кроме спагетти? — не унимался Савада.

— Неа, — пожала плечами Санторо.

— Зато

мне есть что сказать, — звонким раздражением прокатился возглас Санторо вот только уже со стороны двери.

Присутствующие оторвались от гастрономических изысков. Вторая стоящая в дверях Аделина со скрещёнными руками, тяжело дышала так, будто преодолевала невиданные препятствия на пути к столовой. Бедный Савада, решив, что его хватила белая горячка, смотрел то на девушку за столом, то на приближающуюся фурию, что кинулась к самой себе. Но остановившись рядом с Мармоном, опасно сощурила глаза.

— Ой, всё, — тут же вспылил иллюзионист, не дав слово Лине. — Ты сама говорила, что тебя тошнит и ты не голодна. Было бы не прилично, если бы ты не вышла к обеду.

Санторо, никак не отреагировав на такой благородный посыл, выхватила из-под рукава Бела, который от такой наглости даже среагировать не успел, стилет и

вонзила его в макушку себя сидящей. Первая Аделина расплылась в синем мареве.

Шокированная Вонгола таким поворотам событий не знала, что сказать. Сам Тсунаёши как рот открыл, так и застыл. А Лина, швырнув стилет в тарелку своего двойника, закричала истеричным голосом, едва не сотрясаясь всем телом.

— С меня хватит! Мне осточертел этот цирк. Сколько можно меня прятать от Савады, я что, по-вашему, сама не смогу встать и дойти к нему до кабинета? В чём проблема?! Одни меня запирают в комнате для допроса, а другие прячут по углам в иллюзии! Я что, владею каким-то кодом к оружию массового поражения?! Вот именно об этом я и говорила — уважение и доверие, — прошипев последние строчки, Лина украдкой глянула на Занзаса, что смотрел на неё сейчас исподлобья, явно обдумывая, будут ли большие проблемы, если он сейчас нечаянно убьёт её. — Я думала, что мы решили этот вопрос, но кажется, уважение у нас выстроилось в одностороннем порядке.

Присутствующие мало понимали, кому именно адресованы эти строчки — всем, Варии или кому-то определённому. И лишь Скариани понимал, что предназначались они лично для него.

— Что же, поэтому сейчас когда все собрались, я отвечу на все вопросы, какие возникли у Вонголы в присутствии Варии. Савада, да, мы нашли много новых подсказок, но всего лишь подсказок, у нас нет Наследия, лишь пустые доводы и никаких предположений. Но поиски сдвинулись с мёртвой точки, и я уверена, если Вария продолжит их, рано или поздно они найдут эти пресловутые сокровища. Далее, что касается другого вопроса, которым меня уже все откровенно заебали: да, я жива и в целости и сохранности. Меня никто не пытал, кости не ломал и даже не насиловал, — выделив последнее слово, Санторо не произвольно украдкой взглянула на Занзаса, который отбросив салфетку, откинулся на спинку кресла, чуть удивлённо изогнув бровь.

— Аделина… — попытался вставить слово Савада, подняв руку.

— Нет! Всё! Больше никаких вопросов и ответов! Сейчас я спущусь на кухню и пообедаю в гордом одиночестве и полной тишине — я это заслужила, чёрт возьми! — Санторо кинулась на выход.

— Тсуна. Время. — Сидящий по правую

руку Реборн снова постучал по циферблату часов, отчего помрачневший Савада кивнул.

— Аделина, есть кое-что, что тебе нужно знать…

— Нет! — Круто развернувшись к столу, взметнув полами юбки, Санторо угрожающе выставила указательный палец вверх. А развернувшись испуганно закричала — ведь столкнулась носом к носу с бледным, словно мел, безликим существом во фраке, что приветственно поднял цилиндр.

— Бонжур, господа! Как быстро пролетели пять дней.

— Какого хрена! — Скуало подскочил из Варии первым. — Вы что, до сих пор не изгнали из особняка эту дрянь?

Дрянь, что представляла собой реальную иллюзию из коробочки с пальцем, стояла во всей красе, улыбаясь невидимой улыбкой и прищуривая чёрные полоски глаз. Аделина, парализованная ядом испуга, не могла сдвинуться с места, лишь оторопело смотрела на призрак иллюзии. К удивлению Варии Вонгола не реагировала, словно разгуливающий враг во владениях, забегающий на пару слов во время обеда, — вполне нормальная и естественная вещь. Они лишь неловко тупили взгляды и как-то странно то кашляли, то теребили салфетки. Савада и вовсе потупил взгляд, даже несмотря на появившегося «парламентера».

— О, синьорина Санторо, — раскланялся фокусник несколько раз, подобострастно прижав руку к сердцу. — Приятный, приятный сюрприз. Часом не привезли ли вы Наследие? Нет, — сам сказал, будто прочитав ответ по её испуганному лицу. — Жаль-жаль, ведь пальчики вашего дядюшки закончились, а когда мы перешли к другим частям тела, синьор Фредерико скончался от болевого шока.

Аделина дёрнулась, но сделать шаг назад так и не смогла, загипнотизировано смотря в расщелины нарисованных глаз. Иллюзионист щёлкнул пальцами, и из синего пламени в его руке материализовался мачете.

— Так может ты, сестрёнка, поделишься своими частями тела, дабы ускорить процесс поиска? — зубастое, вскинутое над её головой лезвие предвкушающе сверкнуло и рассекло воздух с лихим свистом, отправившись к лицу смотрящей вверх Аделины.

Выстрел, первая пуля вонзилась точно в лоб, откинув отдачей назад, но фокусник упрямо держался на ногах, вторая, третья пули ударили по груди. Лина даже не заметила, как они в него попали — дырки будто с грохотом просто появились в его теле. Иллюзия поверженно пала на пол, уронив мачете. И вытянув руку фокусник отчаянно, но весело направил пистолет из пальцев куда-то в сторону за спину Санторо и провозгласил: «Бэнг, бэнг». А после растаял в синем мареве.

Выйдя из оцепенения Аделина обернулась. Как она и думала, пули были не Занзаса, те плавили тело, а эти просто пронзили тело. Реборн сдул исходящий из дула пистолета пороховой пар и спрятал в кобуру под пиджак.

— Вот об этом мы хотели с тобой поговорить. Прошу принять от Вонголы искренние соболезнования.

Аделина не могла понять, что чувствует: пустоту, скорбь, одиночество, или всё вместе это создает просто боль? Ей вновь не хотелось плакать или кричать, скорее она ощущала себя опустошённой, а тут ещё неприятная тишина, словно скребущие ногти по стеклу, хотелось сжаться в комочек и закрыться руками. Она сделала шаг назад, обернувшись к месту, где лежал «труп» фокусника, убедившись, что его больше нет, а самое главное — тело слушается. И пробормотав: « Мне нужно побыть одной», чуть покачиваясь, не спеша покинула столовую.