Наследие заводного ключа
Шрифт:
В тесноте экипажа часы тянулись медленно, а воздух отяжелел от невысказанных слов. В конце концов, напряжение стало казаться плотным, как хлебный пудинг. Мне хотелось запрыгать на месте и закричать, лишь бы кто-нибудь что-нибудь сказал.
Люсинда уставилась в окно, и я слезла со скамейки, примостившись на край сундука, чтобы суметь поговорить с Оливером.
Я вертела в руках ключ, не зная, как выразить то, что крутилось у меня на уме. Я решила просто выложить как есть.
— Ты веришь, что лорд Стромптон мог быть замешан
Его взгляд метнулся к Люсинде и обратно, словно он осторожно обдумывал ответ.
— Вот что мне известно, — начал он таким же тихим голосом. — Аластер — это человек, который страстно желает контроля. Я знаю, что люди с такой склонностью могут быть опасны, если осознают, что рискуют потерять самое ценное для них.
— Что произошло между тобой и Люсиндой? — спросила я. Я знала, это не моё дело, но мне не нравилось гадать о случившемся, и мне казалось, что Люсинда в настоящий момент мне бы не доверилась.
Оливер устало вздохнул. Он ответил громче.
— Я был молод и безрассуден, Люли была моей лучшей подругой. Она только что вышла в свет, а я ужасно ревновал. Я не мог представить, что женюсь на ком-то ещё, поэтому пошёл к её отцу и попросил её руки.
— Разве не так ты должен был поступить? — спросила я и воровато взглянула на Люсинду. Она хмуро смотрела в сторону.
Оливер поморщился.
— Скажем так, я немного поторопился. В какой-то момент, наверное, мне следовало сказать Люсинде, что я люблю её, или продемонстрировать, что я хотел бы ухаживать за ней. Я застал, как Саймон дарит ей игрушечного мышонка, и я вышел из себя.
Он вздохнул, и я позволила ему продолжить, хотя он понизил снова голос.
— Я знал, что она влюбляется в Саймона, и думал, что мог бы выиграть её с одним-единственным преимуществом, которое у меня имелось. Моё имя. К несчастью, её отец, мечтавший с самого нашего рождения породнить наши семьи, чтобы увеличить его политическое влияние в Ордене, привёл её в свой кабинет и тут же сообщил, что свадьба будет по весне, что она может надеть платье его матери, и что он ожидает наследника до Нового года.
Как ужасно. Неудивительно, что она попыталась сбежать.
Оливер обречённо пожал одним плечом.
— Люсинда винила меня. Сказала, что я недостаточно ценил её чувства. Она утверждала, что я такой же, как её отец — высокомерный тиран. Затем сказала, что ненавидит меня, и вышла замуж за моего лучшего друга. Вот, собственно, и все.
Я сочувствовала Оливеру. Такой отказ, должно быть, глубоко ранил, но если честно, он та ещё задница. Хотя его история показывала, что лорд Стромптон действительно безжалостный человек, даже по отношению к сердцу единственной дочери.
— Что насчёт лорда Рэтфорда? Ты веришь, что он мог совершить убийство? — спросила я.
— Я не знаю, — сказал Оливер. — Но я точно знаю, твой дедушка когда-то очень доверял ему, по крайней мере, пока не раскрыл предназначение машины.
Оливер медленно повернул рукоятку, давая экипажу больше мощности.
— В то время Рэтфорд буквально вышел на тропу войны, угрожая всем и каждому. Но никто не умер на самом деле, пока эта вещь не оказалась надёжно заперта. Вскоре после этого умер Томас, затем последовал несчастный случай с Чарльзом на охоте, — он сделал паузу, опустив взгляд на рычаг в руке. — Затем Генри предположительно утонул в реке, а после этого Саймона застрелили на улице как собаку.
Оливер крутанул один из рычагов управления, и лошади ускорились.
— Когда твой отец сообщил, что нашёл ключ Генри, а мой отец сказал, что знает местонахождение экипажа, они оба погибли.
Оливер больше ничего не сказал. Он направил экипаж в сторону от главной дороги и поехал через громадное открытое поле.
Прогремел гром, и экипаж закатился под густой навес из ветвей деревьев.
Экипаж неуклюже остановился на краю высокой отвесной скалы, возвышающейся над глубоким озером цвета индиго, воды которого оставались неподвижными под грозным небом.
Глава 25
Оливер помог Люсинде, пока мы с Уиллом выходили из экипажа. Холодный ветер обжигал мои щеки. Я потёрла руки, представляя, насколько холоднее может быть на озере. Я отошла к краю утёса, чтобы посмотреть получше. Утёс уходил в воду под прямым углом, словно Бог взял огромный нож и отрезал половину холма, как торт. Потрясённая головокружительным обрывом, я попятилась обратно внутрь густой дубовой рощи, где скрывался экипаж.
Одной рукой я держала на груди ключ, а другой отбросила назад пряди волос, которые выбились из кос на ветру. Он шелестел сквозь ветки, на которых наклёвывались почки.
— Я не вижу корабля.
Конечно, я не видела и Джирхенджа, а ведь он находился прямо под моими ногами.
— Мег, Уилл, сюда. Быстро, — приказал Оливер. Люсинда уже поворачивала на изгибе тропинки меж извилистых деревьев. Должно быть, они представляли собой последние средневековые остатки того, что некогда являлось юго-восточной окраиной Шервудского леса, пока фермеры, дороги и железные пути не разрезали его на части. Мы последовали через луга диких колокольчиков, трепетавших на стремительном ветру и уже готовых расцвести.
Оливер остановился и медленно повернулся кругом в центре рощи. Каждый огромный ствол под влиянием погоды огрубел, превратившись в крепкие изгибы дерева и коры. Деревья теснились вместе, как клан ведьм в некоем языческом ритуале, с костлявыми руками и узловатыми пальцами, тянувшимися над нашими головами.
Оливер провёл руками по коре ближайшего дерева.
— Итак, где это было? — он ударил кулаком по изгибу дерева, прежде чем двинуться к следующему бугорчатому стволу. — Люсинда, ты знаешь?