Наследие
Шрифт:
С отчетами спецгруппы ознакомиться успели все, но картина складывалась неполная. Начать совещание решили с истории Марка Дюпре. Он объявился ночью, пришел в бар к Доусону, насмерть перепуганный, но живой и здоровый. Ребята Доусона за ним присмотрели, а ближе к утру доставили в штаб-квартиру. Грант распорядился повременить с допросами и предоставить непутевому агенту самому рассказать, что с ним произошло. Лафонтен с ним согласился. Пусть расскажет, так проще заметить, если парень начнет врать и выкручиваться.
Дюпре оказался щуплым, неприметной наружности пареньком, на вид — почти подростком. В присутствии всех разом высших орденских чинов
Лафонтен слушал сбивчивый рассказ, мысленно сопоставляя его с данными и выводами последних отчетов.
Итак, сначала кто-то похитил Наблюдателя, приставленного к Митосу. Потом исчез и сам Митос. Вопрос: что особенного в этом случае в сравнении с остальными? То, что прежде похитители не трогали Наблюдателей своих жертв. По словам Дюпре, они если и знали, что в их руках оказался Старейший, то ничем это знание не выказали. Разве что держали отдельно. И как-то они заставили Митоса пойти с ними на сделку, по которой он сдал им Кедвин.
Вместе с Кедвин в подвале особняка собралась целая компания: чета Валикуров, Алекс Рейвен, Лиам Райли, Мишель Уэбстер. Грегор Пауэрс немногим раньше сбежал из плена, но больше ничего о его судьбе Дюпре не знал.
Дальше был полнейший туман. Похищения прекратились, ни малейшей ниточки к похитителям спецгруппа обнаружить не смогла. По подслушанным Дюпре разговорам — в особняке, где держали Бессмертных, готовились к какому-то эксперименту.
Тогда же в Париж вернулся Дункан МакЛауд с Кассандрой. Его баржу взяли под наблюдение, зафиксировали визит туда Аманды и Ника Вольфа. А потом на компанию Бессмертных кто-то напал. Дюпре о нападении на баржу не знал толком ничего. Но было очевидно, что не баржа нужна нападавшим, а ее хозяин.
Потом закрутилось. Нападавших отследили, но только до района в несколько кварталов. С этим уже можно было работать. Кроме того, оставшиеся на свободе Бессмертные начали вдруг проявлять большой интерес к личности Шарля Буто — тот, будучи тоже Бессмертным, жил себе преспокойно, и никакие вторжения его не тревожили. Наблюдатели установили постоянный надзор и за ним.
Никто на Шарля так и не напал, но одним днем появился у Буто некий Бессмертный, с которым он имел короткий, но эмоциональный разговор. Потом этот Бессмертный уехал, Шарль кинулся за ним, за Шарлем сорвались вездесущие Аманда и Ник Вольф. По этой цепочке Наблюдатели выследили нужный им особняк.
Внутри особняка, как рассказывал Дюпре, тоже было много суеты. Каким-то образом сумела выбраться из клетки Кедвин. Ее поймали и снова заперли, но шума получилось немало.
Пока снаружи Наблюдатели искали способ войти, изнутри особняк внезапно ожил, будто кто-то дернул невидимый рубильник. Обитатели спешно покинули его, и сразу вспыхнул пожар, сильный и быстрый, который уничтожил все следы, если они и были. В особняке осталась добыча лишь для пожарных.
…— Я даже не знаю, что случилось. Нас подняли по тревоге, оказалось, что кто-то пробрался в подвал и открыл клетки. Потом я сообразил, что это Аманда и Ник Вольф. Не знаю, как они нашли вход в подвал. Нас переловили, как кроликов, и самих заперли там же! Пирсон сразу меня заметил; я не хотел ничего говорить, но он позвонил Доусону и узнал, кто я такой. Я думал, он меня убьет, но меня посадили вместе с остальными. Довольно долго мы сидели там. Потом нас увели в гараж, погрузили в фургон, увезли в город и оставили, в одном дворе по улице Сен-Доминик, недалеко от Эйфелевой башни. А откуда нас везли, где
Он замолчал, сжавшись и глядя в пол. Лафонтен глянул на Денниса Гранта и увидел на его лице отражение собственного сарказма. Роскошный отчет Наблюдателя, нечего сказать! Кто-то меня похитил, а кто — не знаю; где-то я был, а где — не знаю; какие-то исследования велись, а какие — не знаю…
— Значит, генератор, — медленно произнес он, снова взглянув на Дюпре. — А вы сами, месье Дюпре, видели эту машину?
— Нет, — помотал тот головой. — Туда допускали только доверенных помощников этого изобретателя. Среди тех, кому позволили уйти, никого из них не было. Не знаю, что с ними стало.
— Нетрудно предположить, — заметил Грант.
Лафонтен кивнул ему:
— Да, скорее всего, именно так и есть. — И снова повернулся к Дюпре: — Хорошо, предположим, вы в число доверенных лиц не попали. А как вы оцениваете сами возможность существования такого изобретения?
— Никак, — тихо и, видимо, честно, ответил Дюпре. — Эксперименты они ставили. Ну, электрооборудование там было, рассчитанное на большой расход энергии. Но так ли действовала эта машина, как они хотели, и насколько далеко продвинулись исследования — узнать мне было негде. По обрывкам разговоров много не выяснишь, да и парни эти на работе не о работе болтали.
Он многозначительно повел бровями, очевидно, не решившись произнести вслух, о чем кто там болтал.
Лафонтен посмотрел на Гранта. Тот, подумав, махнул рукой застывшим у дверей охранникам:
— Уведите.
Дюпре увели, двери зала снова плотно закрыли.
Грант заговорил снова:
— Ну что ж… Для срочных решений я необходимости не вижу. Теперь только выяснять подробности и делать выводы. Господа?
Йоши просто кивнул, Морен вздохнул и поправил воротник рубашки:
— У меня есть пара вопросов, Деннис, но в рабочем порядке.
— Разумеется.
На том совещание и закончилось.
Поднимаясь вместе с Грантом по лестнице из подвального этажа, где был зал заседаний, Лафонтен спросил:
— И что вы об этом думаете, Деннис?
— Я думаю, что, окажись на месте Дюпре кто-нибудь посообразительнее, информации у нас было бы намного больше.
— Вы верите, что это не бред сумасшедшего маньяка? — поинтересовался Лафонтен.
— Ну, почему обязательно бред? — пожал плечами Грант. — Подумайте сами, месье Антуан… Наблюдатели веками изучали свойства витано, имея возможность только делать выводы из наблюдений. Что, если этот изобретатель очень далеко опередил нас в нашей же теме исследований? Мы должны сделать все, чтобы выяснить, кто он и каких именно результатов уже добился.
— Да, наверно, вы правы, — задумчиво заметил Верховный, останавливаясь на площадке второго этажа.
— Прав или нет, пока что у нас нет ничего, кроме детского лепета этого остолопа, — вздохнул Грант. Попрощался коротким кивком и направился дальше. Его кабинет находился этажом выше.
Лафонтен остался стоять на площадке.
Грант, разумеется, прав, и в том, что с загадочным изобретателем нужно разобраться, и в том, что от рассказа Дюпре толку в этом деле не прибавилось. Но…
Мысль, простая до безобразия, внезапно заставила его замереть на месте. Мало информации — не беда, скоро ее будет больше. Сразу, как только к Доусону в бар заглянут его друзья-Бессмертные и поделятся впечатлениями. Рассказ Дюпре для поисков сбежавшего изобретателя бесполезен, но может пригодиться для другого.