Наследие

Сиреневый Кот

Да, вариант — он сам бросился под поезд. Но зачем? Чтобы не даться в руки загадочным преследователям?

Похищение Алекс Рейвен.

Нападение на Мишель Уэбстер.

Нападение на Лиама Райли, после которого он исчез — спрятался так хорошо, что Наблюдатели все еще не взяли его след. Возможно, его тоже похитили.

Да, в Париже снова идет охота на Бессмертных. Как и семь лет назад. С той лишь разницей, что сейчас их не убивают, а похищают. Но кто и с какой целью?

Судя по интересу к персоне Энн Линдси, Дункан МакЛауд тоже в списке потенциальных

жертв.

Это именно то, о чем так удачно предостерег Митоса Доусон.

Дело за малым — понять, что, собственно, происходит.

Действительно, пара пустяков!

Было и еще одно обстоятельство. После сообщения о неудачном похищении Энн Линдси информационная служба продолжала фиксировать запросы к базе данных «из ниоткуда», но запросы стали бессистемными. Между тем, даже судя по ловко организованному похищению Алекс Рейвен, информация у похитителей была свежайшей.

Кто снабжает их сведениями, сам оставаясь незамеченным?

Наблюдение за Джеком Шапиро пока не дало ничего. Проверка отставных агентов продолжалась, но таинственный информатор похитителей — не отставной агент. Высокопоставленный, пользующийся доверием и уважением, настолько, что никому и в голову не придет его подозревать…

Такой, как, например, Камилл Розье. Или как еще семеро его коллег, работающих в Европе.

Да, единственное, что можно предполагать с высокой вероятностью: заговор привязан к Парижу, а значит — к Европе. Конечно, в эпоху доступности связи и мировых информационных сетей передавать в Париж сведения можно откуда угодно, хоть из Шанхая, хоть из Дели, хоть из Новой Зеландии. Но обмен данными между региональными серверами идет не синхронно, и проводить мероприятия, требующие свежей информации и быстрого реагирования, с другой стороны планеты все-таки трудно.

Лафонтен откинулся на спинку кресла и достал сигарету. Закурил, спрятал зажигалку. Снова посмотрел на разложенные на столе бумаги. Нужно было думать о деле — сегодняшнем деле. А память снова упорно возвращала его к прошлому, одну за другой подкидывая картины давних событий. Где же ответ — здесь, в настоящем, или там?..

*

…— Я могу поговорить с вами, месье Лафонтен?

— Разумеется, месье Дюссо. Прошу вас.

Жак Дюссо подчеркнуто неторопливо пересек кабинет. От его худощавой фигуры веяло напряжением натянутой струны; на щеках горел гневный румянец. Видно было, что Первый Трибун контролирует себя с трудом.

Подойдя, он резким движением отодвинул от стола для посетителей стул, сел против Лафонтена, крепко сцепил руки. Заговорил с напряжением и не по-своему отрывисто:

— Итак, вы заявили претензии на титул Гроссмейстера. После устроенного вами скандала и отставки обоих официальных кандидатов собрание Региональных Координаторов может и уступить вашему обаянию.

— Вы преувеличиваете мою популярность.

— Не скромничайте. И не держите меня за дурака. Что вы сделали с Валера?

— Ничего.

— Вы лжете.

— Нет, месье Дюссо. Гроссмейстер

действительно был в кабинете один.

— О да, я знаю! Тогда спрошу иначе — как вам удалось толкнуть его на такую крайность?

— И почему вы решили, что я его на что-то толкал?

Дюссо медленно выпрямился, губы его сжались в тонкую линию, взгляд стал очень холодным.

— Месье Лафонтен, ваша самоуверенность переходит всякие границы! Верховный Координатор Ордена гибнет при странных обстоятельствах; два месяца спустя его преемник неожиданно решает покончить с собой; охраной и безопасностью обоих занимались вы… и вы же заявляете себя в качестве претендента на освободившееся кресло. По вашей же, давно всем известной логике, вас следует отстранить от должности и взять под арест до выяснения обстоятельств дела!

Лафонтен помолчал, обдумывая угрозу.

— Вы хотите обвинить меня в убийстве Альфреда Берка?

— А вы, как я посмотрю, в такую возможность не верите. Считаете себя неуязвимым?

— Не более, чем вы, месье Дюссо. Но в убийстве Берка вы меня обвинить не сможете.

— Посмотрим. Если я потребую расследования…

— Вы опоздали, месье Дюссо. То, что Берк стал жертвой убийства, а не несчастного случая, я понял сразу. И расследование начал тоже сразу, а не тогда, когда понадобилось найти козла отпущения.

— И?.. — насторожился Дюссо.

— Убийство раскрыто. Я не хотел предавать огласке подробности дела, они бросают тень на действующее руководство Ордена. Но я могу и пересмотреть свои намерения. Выбор простой, месье Дюссо. Либо вы поддерживаете мои сомнительные претензии, либо объясняете собранию Региональных Координаторов, как стало возможным вот это.

Произнося последние слова, он извлек из ящика и выложил перед Дюссо папку с «Делом Валера», как он называл про себя эту коллекцию компромата.

Первый Трибун резким движением, выдававшим гнев и раздражение, придвинул папку и раскрыл ее. Взгляд его заскользил по страницам, и очень скоро гневный румянец стек с его лица, сменившись нездоровой бледностью. Лафонтен удовлетворенно кивнул про себя.

Дюссо дочитал последний лист и аккуратно свернул папку. Помолчал немного, потом тихо спросил:

— Кто следующий? Я?

Лафонтен покачал головой:

— Вы неверно оцениваете мои намерения, месье Дюссо. Я не занимаюсь сбором компромата на неугодных. Это ваш стиль, а не мой. Валера вынудил меня защищаться, за что и поплатился. А с вами ссориться у меня причин нет.

— Понимаю, — произнес Дюссо. — Ну что ж… Полагаю, мы с вами сработаемся.

— Я тоже на это надеюсь, — отозвался Лафонтен.

До его утверждения в правах Верховного Координатора оставалось шесть дней. До отставки Первого Трибуна Жака Дюссо — два с половиной месяца…

*

…Он вошел в приемную кабинета Гроссмейстера легко и буднично. Кивком ответил на приветствие секретаря, велел ей зайти через десять минут и, пройдя в кабинет, закрыл за собой дверь.