Наследница чужих богов. Часть 2
Шрифт:
Только прошлым вечером он побывал у Альмы. Если причина была в этом, если хэйдэры правителя следили за ним... Выдохнув, он осадил эмоции. Нет, тут что-то другое. Пусть ему еще не удалось примирить в себе полученную с Посвящением силу, но даже будучи в таком плачевном состоянии, его никто не мог бы заметить, разве что отец либо Рэм. Однако на тот момент оба они находились в Ириде. К тому же Альма поверила ему. Она улетела.
Оставив ее дом, Даарон ушел лишь убедившись, что ишана действительно покинула Катхир. Он тайно проследил за ней до загородных взлетно-посадочных станций, а после
Его слух уловил шаги: многочисленные, ритмичные, слаженные. Даарон выпрямился, разобрав знакомый шелест боевой амуниции. Хэйдэры... Правитель никогда не появлялся за пределами дворца без своей личной охраны, но за прошедшие три недели с той черной ночи их число удвоилось.
Вслед за ними на улицу вышел Давир.
– А, это ты, – с фальшивым удивлением заметил он вместо приветствия.
– Вы сами позвали меня, халиф, – сделав шаг назад, Даарон поклонился.
Ответный холодный взгляд его зацепил. В отце чувствовалась даже не ярость — пепел эмоций, остатки гнева.
– Пойдем, сын, – он поманил вглубь спящих улиц, зашагав рядом.
«Сын...» Вот это и в самом деле было уже не к добру.
Ирид пробуждался ото сна. Осенний туман стелился по улицам, укрывая их мягкой дымкой. Свет начинал пробиваться через плотные облака, бросая слабые золотистые отсветы на фасады зданий. Многие из них, частично разрушенные катастрофой, пустовали, отчего город правителей теперь выглядел брошенным, но халиф шел рядом с таким видом, будто не замечал перемен, обсуждая с ним банальные темы: то нерадивую прислугу, то плохой урожай, то слишком раннюю осень. Их разговор казался обычным – разговор между отцом и сыном, вот только ни первый, ни второй давно не примеряли на себя эти роли.
– У них, – сетовал правитель, имея в виду управляющих пригородными поселениями, – руки не из того места. Я приказал им заняться ирригацией, ввести новые технологии в обиход, а они, только представь себе, к осени оставили половину районов без воды...
Даарон коротко кивнул, его мысли были далеко.
– Ты меня слушаешь?
– Да, халиф, урожай плохой... – рассеянно отозвался он.
Ему не нравилось все: странный предлог для встречи, внезапное желание поговорить о подобной ерунде, ровный беззаботный тон, сама обстановка.
– Ты какой-то молчаливый в последнее время. Устал? – бросил Давир, вдруг останавливаясь. – Да, и сам вижу, что устал.
Он хлопнул его по плечу, наградив жестом, который в другой ситуации мог бы показаться отцовским, но сейчас выглядел предупреждением. В голосе прозвучала неприкрытая угроза.
– Ничего, Даарон, ничего... Ты и без меня знаешь свой путь. Знаешь ведь, правда?
– Да, халиф. Я знаю.
– Благо Единому, – отец наигранно устремил взгляд к небу, – твои слова подарили мне покой. Видеть тяготы своих детей невыносимо. Это ли не самое страшное наказание в смертной жизни?
Он ненадолго замолчал, но затем продолжил с показным равнодушием:
–
Даарон резко остановился. Так вот в чем причина этой встречи – Рэм. Неожиданно для самого себя он почувствовал облегчение, которое тут же сменилось кольнувшим мысли стыдом.
— Ты убьешь его?
— Даарон!
— Убьешь? – настойчиво переспросил он.
— Казню... – Давир устало выдохнул, продолжив как ни в чем не бывало. – Не надо так на меня смотреть – Рэм сам подписал себе приговор. Не отказавшись от трона, он поставил меня перед выбором. А растил я его, как ты знаешь, не для этого.
– Флот готов к броску в Калмирию, – попытавшись вступиться за сводного брата, возразил Даарон. – Этот совет – формальность. Ты не можешь так поступить, только не сейчас.
– Думаешь, я подпущу его к командованию теперь, чтобы он поднял армию против нас?
– До этого не дойдет, обещаю. Рэм не станет…
– Не станет? – халиф скользнул по нему презрительным взглядом, в котором мелькнуло нечто опасное. – Пока ты упивался жалостью к себе, Рэм уже бросил нам вызов. Бросил его мне. А ты? – он приблизился вплотную. – Что сделал ты, мой наследник?
Даарон опустил глаза. В груди кольнуло уже чем-то большим, нежели тревогой.
— Не утруждай себя ответом. Давай я скажу за тебя, — халиф сощурился, холодно сверкая глазами. — Ничего… Ты ничего не сделал. Получив власть, такую силу, ты выбрал быть слабым. Как всегда.
Жестокие слова резанули по нервам, но Даарон не посмел возразить.
— Может быть, из вас двоих мне следовало поставить на него? Может, я зря признал тебя, и именно в этом моя слабость — в желании оставить после себя свою кровь, свою династию? — Давир сделал паузу, давая яду в его речах проникнуть глубже. — Скажи мне, Даарон, не просчитался ли я в выборе того, кого теперь называю сыном? Ну же, скажи мне.
— Я не знаю, — едва выдавил он.
— Ты обвинишь его.
— Отец, если позволите…
— Не позволю. И не смей перебивать меня, – халиф зашагал быстрее. – Ты объявишь о его измене и призовешь в свидетели Единого. – схватив его ладонь, он вытащил ее вперед, – Подтвердишь свои слова силой, а она не даст тебе соврать. Но нам и не нужна ложь, ведь так, Даарон? Хватит и правды.
Заметив его поникший взгляд, он довольно растянул рот в ухмылке.
— В чем дело, Даарон? Не станешь же ты отрицать, что между вами существует соглашение? Вы ведь давно поделили трон у меня за спиной.
Даарон вновь прирос к месту, но халиф повторно хлопнул его по плечу.
— Не отставай. Я с тобой еще не закончил.
Вскоре очередной поворот вывел их к небольшой мечети. Даарон плохо ее помнил и уже давно не спускался в старые кварталы города. С его последнего посещения эта святыня заметно изменилась, постарев. Темные купола мечети, когда-то горделиво сиявшие на солнце, теперь угрюмо собирали первый свет, но в противовес им стены утопали в густых багровых зарослях иссохшего винограда, чья лоза змеями цеплялась за камень. Запах прелых листьев смешивался с сыростью осени и каким-то едва уловимым сладковатым привкусом: пряным, даже приторным. Узнав его, Даарон похолодел.